Мимо меня в считанных дюймах пролетело прорезиненное колесо, шляпка от какого-то болта распорола мой рукав и обожгла кожу. В такой близости от взрыва мне бывать еще не доводилось. Безусловно, полезный опыт, повторять который я не собираюсь ни при каких обстоятельствах. Выставленная защита из пары Воздушных Ловушек предотвратила контузию, однако против раскаленного пара оказалась бессильна.
Взрывная волна смела остатки вазы с укрытия и обрушила их прямо перед нашими лицами. Облако пара на время укрыло нас от глаз стрелка.
И все же ружье выстрелило. Наугад, но выстрелило, – к счастью, стрелок промахнулся. Мое стилевидение, очевидно, отвлеклось на что-то еще, поскольку выстрел оказался для меня полной неожиданностью. В ответ Дмитрий выстрелил еще дважды. Дьявольщина, как любит выражаться мой напарник. В пистолетах Сугимото было по восемь патронов, запасные обоймы мы отыскать не успели – Дмитрий мог сделать еще три выстрела. Не сговариваясь, мы с Островским рванули вперед, под прикрытие дворцовой ограды. Было очень интересно узнать, где же сейчас пребывает дворцовая охрана. Или взрывать паромобили гостей в Калифорнии считается нормальным?
Пар рассеялся окончательно, и наши противники увидели, что мы находимся всего в полусотне метрах от них. Стрелок опустился на колено, прицелился еще раз. Я напрягся, поскольку Намерение стрелка ползло по моему телу, опускалось от головы к животу, скакало по ногам и постепенно стабилизировалось в области солнечного сплетения. Алексей выстрелил дважды, но оба раза человек в черном сбивал его прицел хитроумными фантомами. Дистанция между нами сокращалась. Мы медленно сближались, точно дуэлянты, – человек в черном и Островский были нашими секундантами.
Я сконцентрировался на стрелке. Опасаться «психа» на таком расстоянии не следовало. Попробуй он снять выставленную защиту, чтобы отвлечься на какой-то по-настоящему опасный психотехнический прием или попытку метнуть в нас порцию сюрикенов, Дмитрий моментально застрелил бы обоих, благо из его укрытия можно было стрелять без опасений. Суть противостояния таким образом сводилась к вопросу: смогу ли я уцелеть после того, как в меня выстрелят?
С тридцати метров профессионалу не попасть в человека намного сложнее, чем, скажем, разнести пулей левый глаз. Когда я замедлил шаг и выставил вперед катану, тридцатью метрами между нами и не пахло. Стреляй – не хочу. Но выстрел будет только один. Пока перезаряжается ружье, я нападу на человека в черном и дам моим товарищам возможность застрелить обоих.