Перси был прав.
Беда наша заключалась в том, что корпорация «Колоброд, Пиккерт и Тхор» была создана в самый неудачный для этого момент. В силу роста колониальных экономик, вызванного недавним снижением налогов, спрос на грузоперевозки вырос в разы – и это, конечно же, было очень для нас недурно – но одновременно вдруг выяснилось, что набор экипажей представляет теперь серьезнейшую проблему. Мы почти месяц искали хотя бы двух новых парней, чтобы отдать их Тхору, командовавшему нынче слегка подержанным тягачом «Меркурий», который я очень удачно, по знакомству, взял в рассрочку – но найти смогли лишь юного выпускника Марсианской Навигационной Академии Колю Жереха.
Из-за Коли мы теперь и страдали. В свои двадцать три он выглядел так, что его не пускали в портовые бары без сопровождения взрослых – но это еще мелочи: Коленька оказался романтиком. Честно признаться, я настолько обрадовался, когда это лопоухое белобрысое чудовище заявилось к нам на «Гермес», горя желанием немедленно приступить к своим обязанностям за минимальную профсоюзную ставку, что даже не дал себе труда поразмыслить, какого бы это черта парубок, имеющий «красный» диплом одной из наиболее почтенных Академий Звездоплавания, отслуживший к тому два года в Военно-Космических Силах Земли, решил вдруг отказаться от вкусных предложений кадровых агентств, чтобы стать членом экипажа в нищей, да еще и свежеиспеченной мини-корпорации.
Вскоре все стало ясно: но метаться было уже поздно.
Как оказалось, в крупных и серьезных компаниях Колю пугала невозможность «увидеть звезды». В ВКС Коля Жерех служил базовым лейтенантом-инженером, налет имел в пределах обязательных для «верхнеобразованного» двухгодичника ста часов, и очень мечтал вкусить «пыли дальних дорог» во весь, так сказать, рост. Работа наша пыльная – кто б спорил!.. вот только Тхору нужен был не только классный пилот и инженер (а класс у Коли был, в противном случае от него пришлось бы избавляться сразу), но еще и человек, способный хоть как-то объясняться с шакальей стаей портовых чиновников.
Тут Коля Жерех в долю не ложился, хоть убейся. С ним долго бился сэр Персиваль, потом мы проводили воспитательные беседы все вместе, втроем – и толку оказалось чуть. При виде стопятидесятикилограммового карго-инспектора инженер Жерех терял дар речи и молча выплачивал все заявленные штрафы, несмотря на стоны находящегося у него за спиной Тхора. Отчего же, спрашивается, Тхор не общался с этими оглоедами лично?
Да от того, что, являясь реальным командиром «Меркурия» и зная минимум шесть земных языков, он ни на одном из них не мог объясняться хоть сколько-нибудь грамотно. Сидя в кают-компании среди своих испытанных друзей, Тхор говорил может и медленно, но давно уже нормально, однако стоило ему узреть чиновничий мундир – все, у нашего гранга заклинивало реле и он принимался молоть дикую ахинею, путая английский с китайским, да еще и в грангианских падежах. Выглядело это жутко, поэтому Тхору требовался толковый парень с задатками одесского афериста. Увы, мы имели только Колю.