Американец нахмурился. Ему не нравилась даже мысль об этом. Он старался выбросить ее из головы и представить себе, что им разрешат быть вместе после прибытия в Лодидхапуру. Фоу-тан была веселым и приятным спутником даже в самый тяжелый для нее день. Ведь он здесь единственный ее друг! Ну конечно, они не лишат его возможности видеться с ней. После бесед с Вамой и другими воинами у Кинга появилась надежда на то, что Лодиварман сделает его своим солдатом. Фоу-тан эту надежду разделяла.
— Почему ты так говоришь? — спросил Кинг. — Почему мы больше не увидимся?
— Будет ли тебе грустно, Гордон Кинг, если ты больше не увидишь Фоу-тан? — вместо ответа спросила она.
Гордон помедлил, обдумывая новую для себя проблему. В глазах девушки появилось странное, грустное выражение.
— Это немыслимо, Фоу-тан, — вымолвил он наконец, и взгляд огромных карих глаз смягчился, на них выступили слезы. — Мы с тобой так подружились, — добавил он.
— Да, — согласилась она. — Мы так недолго знакомы, а стали такими добрыми друзьями будто знаем друг друга всю жизнь.
— Почему же мы больше не увидимся? — еще раз задал он вопрос.
— Лодиварман может наказать меня за бегство, а единственное наказание, что удовлетворит его гордыню — смерть. Но если он меня простит, а он, без сомнения, простит меня за мою красоту и молодость и потому что желает меня, то меня возьмут в королевский дворец, и ты не сможешь увидеть меня до тех пор, пока я не умру. Так что так или иначе, результат один.
— Я увижу тебя снова, Фоу-тан, — заявил Кинг.
Она покачала головой.
— Я рада, что ты так говоришь, хотя и знаю, что это невозможно.
— Увидишь, Фоу-тан. Если мы оба будем живы, я найду способ увидеть тебя. И я найду способ вывести тебя из дворца и увести в Пном Дхек.
Она посмотрела на него доверчиво и восхищенно.
— Когда ты так говоришь, мне невозможное кажется возможным.
— Надейся, Фоу-тан, а когда мы будем врозь, всегда помни, что все мои помыслы сосредоточены на тебе и твоем спасении.
— Это поможет мне жить до последней страшной минуты, после которой уже не будет надежды, а дальше я все равно не пойду.
— Что ты хочешь этим сказать, Фоу-тан? — что-то в ее голосе ужаснуло его.
— Я смогу жить во дворце, сохраняя надежду до тех пор, пока король опять не пошлет за мной, а тогда…
— А тогда?
— А тогда — смерть.
— Нет, Фоу-тан, не надо так говорить, нельзя даже думать так.
— А что может быть — потом? — спросила она. — Он же прокаженный! — Исполненный глубокого ужаса голос и выражение лица, даже то как она выговаривала это слово, вызывали страстное желание защитить ее. Кингу хотелось обхватить ее, успокоить и подбодрить, но руки у него были связаны, и ему оставалось молча идти рядом к огромным резным воротам Лодидхапуры.