Истомин матюкнулся про себя, лихорадочно соображая, что же он такое сотворил, какой пункт священных правил дорожного движения ненароком нарушил. Семнадцать лет непрерывного водительского стажа — в любое время года, в любую погоду, и в снег, и в ветер, и в звезд ночной полет — научили его не нарушать по неведению: водители с таким опытом если и нарушают, то сознательно, они смело идут на вполне обдуманный риск, не опасаясь вредных для себя последствий.
Похоже, скорость превысил, решил Истомин и погнал, тормозя, «жигуль» на обочину.
Канареечных цветов машина ГАИ объехала истоминское транспортное средство и встала чуть впереди. Из нее неторопливо вылез невысокий, но крепкого телосложения капитан и, лучезарно улыбаясь, направился к машине ноль три — двадцать. Истомин тоже вышел на волю и ждал капитана, улыбаясь ничуть не менее лучезарно.
— Инспектор ГАИ капитан Спичкин, — представился капитан Спичкин. — Почему нарушаете, товарищ водитель? Почему вы двигались по трассе со скоростью сто километров в час?
— Не иначе случайно. Не иначе задумался, — срочно повинился Истомин, лихорадочно между тем вспоминая, где он слышал фамилию Спичкин как раз в приложении к работнику доблестной Госавтоинспекции. — Я, товарищ капитан, сто лет ничего не нарушал, мне это по должности не положено. — И он протянул Спичкину ворох красивых удостоверений, где говорилось, что без него, без Истомина, советская милиция пропадет, захиреет.
Капитан Спичкин все удостоверения внимательнейшим образом рассмотрел, вернул Истомину и сказал не без должного уважения в голосе:
— Это все, конечно, хорошо, Владимир Петрович, но можно мне одним глазком глянуть на ваше водительское удостоверение?
— Что за вопрос, товарищ капитан! — засуетился Истомин, полез в карман за правами, и вдруг его — не карман, вестимо, а Истомина — осенило: — Слушайте, а вас случайно не Валерианом Валериановичем зовут?
— Так точно, — ответил Спичкин, немало удивившись и удивление свое от нарушителя не скрыв. — А откуда вы знаете?
— Мне о вас рассказывал мой друг, известный артист театра и кино Станислав Политов, которого вы спасли от пучин полноводной реки Яузы.
— Было дело, — зарделся и потупился мужественный капитан. — А что он вам говорил?
— Только хорошее! Только слова благодарности! — уверил капитана Истомин. — Но, помнится, он называл вас старшим лейтенантом… И вообще: вы же были в Москве…
— Меня повысили в звании, — сообщил Спичкин, — и бросили на прорыв. Я теперь в области батальоном командую. — В голосе капитана звучала законная гордость, а вовсе не сожаление о потерянном теплом московском местечке. Он козырнул: — Можете следовать дальше, Владимир Петрович, только следите внимательней за показаниями спидометра.