Морг округа Дейд при больнице «Джексон мемориал» был постоянно переполнен, с тех пор как в Майами прибыло сто двадцать тысяч эмигрантов из Мариэля и в городе произошел демографический взрыв. Мокроспинники часто убивали друг друга. Полицейскому патологоанатому пришлось арендовать для сверхплановых трупов трейлер-рефрижератор. Трейлер стоял позади здания морга; раньше на его борту можно было прочесть надпись «Бургер Кинг», но затем надпись догадались закрасить, и газетчики перестали смаковать столь пикантную ситуацию.
Ла Брава смотрел в изувеченное, до неузнаваемости разбухшее лицо. Бак Торрес что-то говорил о двух отверстиях в затылочной части головы: одна пуля прошла навылет, другая, тридцать восьмого калибра, с облегченным наконечником, застряла в передней доле мозга — до чего крепкая у старика башка! Береговая охрана выудила покойника на границе территориальных вод, его вынесло приливом. Тело пробыло в воде около суток. Ла Браву вызвали на опознание, поскольку в бумажнике старика обнаружили листок из блокнота со штампом «Стар секьюрити, частная охрана предохраняет от преступления», на котором было имя и адрес Ла Бравы. Пикап, принадлежавший старику, так и стоял у входа в заброшенный отель «Бискайя».
Серая рабочая одежда, тяжелые башмаки, ключи, банка пива, бумажник с водительским удостоверением и тридцатью восемью долларами — все это было упаковано в бумажный пакет, покоившийся между раздувшихся, похожих на мраморные колонны ног. На большом пальце правой ноги висела бирка. Нет, сказал Торрес, табачную палочку они не нашли. Какая еще палочка?
Ла Брава смотрел на утратившее формы тело, на грубый разрез от ключицы до паха, на изуродованное лицо.
— Это дядя Ричарда Ноблеса, — сказал он. — Я направил его к Ричарду в гостиницу. — И, чуть помолчав, добавил: — Теперь вам есть за что привлечь его, верно?
Он сам удивился тому, как спокойно звучал его голос. Этот голос не соответствовал его внутреннему состоянию. Ожидание закончилось.
Ла Брава вернулся домой. Машина Джин стояла на улице, ее уже починили. Ему хотелось повидать Джин, но вместо этого он направился в темную комнату и подготовил снимки Ричарда Ноблеса размером восемь на десять дюймов. Посидел в одиночестве в гостиной, рассматривая бывшего охранника, которого Фрэнни окрестила «здоровенный ломоть». Ломоть чего? Он хотел предупредить Фрэнни: присмотрись к нему повнимательней. Вглядись, как он движется. Вслушайся в его речи.
Можно ли надавить на такого, как Ричард? Запугать его? Обратить в бегство?
Ближе к вечеру позвонил Торрес, попросил зайти.