— Я слыхал, он его съел, — вставил Ла Брава.
— Не исключено. Ричи способен съесть все, что угодно, и выпить тоже. Когда я взял его на работу, он подарил мне полгаллона самогона с целыми грушами, здоровенные такие груши… Неплохо, да?
— Вполне.
— Он подстрелил орла, когда жил возле Окалы, в этом своем краю лесорубов. Ричи работал проводником, возил по болотам на лодочке группы орнитологов и школьных учителей, показывал им красоты природы. Они плавали до реки СентДжон и обратно, а в свободное время он снабжал провиантом пару самогонщиков, доставлял по нескольку сот фунтов сахара за раз. Эти братья-самогонщики прятались на болоте. Когда его повязали из-за орла, он пошел на сделку и выдал федералам обоих братьев, они получили от двух до пяти лет в Чиликоте. Я спросил, не тяжко ли ему было заложить друзей, а он ответил: «Так это ж не в гору лезть». — Джо Стелла отхлебнул глоток и снова долил бурбона, напиток в его стакане приобрел в лучах солнца оттенок светлого янтаря. — Прямо так и сказал. Он не провел тут и десяти минут, как почувствовал себя списанным со счетов старикашкой. — Джо Стелла отпил очередной глоток и уселся поудобнее. — Слыхали такое название— «Стейнхачи»?
— Вроде да.
— Река Стейнхачи, довольно далеко отсюда, впадает в Залив. Сонное местечко, народ там рубит дрова для «Джорджия-Пасифик», рыбачит в реке. Плавают на своих лодчонках-плоскодонках— «собачьи будки», так они их называют, — зарабатывают штук десять в год, это в лучшем случае. А когда им предлагают перевести груз марихуаны, они делают те же десять штук за день. Берут с контрабандных судов и перепродают оптом. И вот эти упертые баптисты ни с того ни с сего разбогатели на травке. Сами они ее в рот не берут, только торгуют. Так вот, у Ричи Ноблеса имелся в тех краях родственник, он и прослышал про эти дела. Как вы думаете, что сделал Ричи?
— Если он разбогател на этом деле, налоги платить он не стал, в этом я уверен, — сказал Ла Брава.
— Нет, Ричи считает, марихуана не для крутых парней, но его заело, что его родичи вдруг стали делать деньги. Он донес на них, и ему предложили поехать к дядюшке, попробовать войти в дело.
— Профессиональный доносчик, — фыркнул Ла Брава.
— Вы же таких прикармливаете, — напомнил ему Джо Стелла. — У него получилось, его приняли в дело, феды снабдили его микрофоном и всем прочим, он привез им достаточно улик, чтобы отправить за решетку всю компанию, дал показания против них в федеральном суде Джексонвилля, дело перевели в другой судебный округ, чтобы спасти его задницу, так он навесил на своего родича, этого злосчастного Бастера, как его там, столько, что его упекли в «Огайо» на тридцать пять лет. Это за рецидив, первый раз он отсидел три года.