Он всегда считал себя северянином и гордился этим. Архангельск, Северная Двина, истории про мужественных и смелых людей Севера – поморах – это были предметы его гордости. Но в Норильске он понял, что про Север он ничего не знает и настоящего Севера не нюхал.
Когда Миша был в Норильске, температура ни разу не поднялась выше -50°С. По улицам, разумеется, он не гулял. В машине и в помещениях было тепло, но сам факт лютого холода, сам вид улиц, почти без людей и совсем без деревьев, само знание того, как далеко он от дома, ощущение просторов и мёртвой, тёмной и безжизненной тишины, которая лежала между ним и сверкающей всеми своими безумными мощными мышцами Москвой, наполняли сердце грустью и желанием немедленно вернуться в столицу.
В общем, тогда он слетал бесполезно, знакомых или приятелей не приобрёл, потому что решил, что дел никаких в Норильске вести не будет. Вечером второго дня он поужинал в гостинице в ресторане. Ел сильно зажаренную оленину с клюквенным соусом. Блюдо называлось незамысловато – «Северный олень».
– Так вот ты какой, северный олень, – сам себе сказал Миша, с усилием разрезая кусок мяса.
Он уже принял две рюмочки водки, собирался доесть, под последний кусочек выпить ещё одну и пойти спать. В гостиничном ресторане все столы были заняты, только Миша сидел в одиночестве. За другими столами ели шумно и компаниями. Были даже дамы в платьях с открытыми плечами. Равнодушно пел весёлые песни ресторанный певец, читая слова песен по бумажке. За одним столом сидела группа итальянцев, их было пять человек, и очень худая переводчица. То, что они именно итальянцы, Миша понял по языку, они очень громко говорили, перекрикивая музыку, и по-хозяйски хохотали. Да и по внешнему виду, и по тому, какие и как на них сидели рубашки и свитера, было видно, что они не местные металлурги.
«Им– то что здесь надо? – почему-то с неприязнью подумал про итальянцев Миша. – Им-то тут каково? Они у себя и снега толком не видали. За какие такие коврижки они тут мёрзнут? Хотя ведут они себя привычно, в одиночку водку не пьют. Жулики какие-нибудь, наверное. А в Италию сейчас неплохо бы», – подумал немного захмелевший Миша.
Во всех помещениях в Норильске было сильно натоплено и совершенно не проветрено. Итальянцы блестели потом, им было весело. Миша тоже вытер пот со лба салфеткой, но весело ему не было.
Перед тем как идти к себе в номер спать, Миша попросил администратора разбудить его в 7:30, чтобы спокойно собраться и ехать, не торопясь, в аэропорт.
– Я, конечно, могу разбудить, но утром вы не полетите, – спокойно сказала статная, с причёской, дама-администратор.