— Разве я блондинка? — растерялась я.
— Ну, пепельная…
Галкины слова повергли меня в ужас. Кстати, где же плащ? Утром в понедельник я второпях сунула его под вешалку, чтобы Галка не заметила и не начала расспрашивать. Девчонки перебрались в нашу комнату, потому что Галка укладывала Стасика, я достала плащ и заперлась с ним в ванной. Так, пола обгорела прилично, носить уже невозможно, и как это я сразу не заметила? Придется его выбросить, чтобы не расстраиваться. Машинально я проверила карманы, и что‑то в правом царапнуло мне руку. В руке у меня была довольно тяжелая золотая цепочка с крупными порванными звеньями — такие носят сейчас бандиты‑«отморозки» с бритыми затылками и неандертальскими низкими лбами. Откуда у меня эта цепь? Я взяла ее в руки и вдруг заметила, что замок на ней разорван и вся она вымазана чем‑то липким и ржавым. Господи, да это же кровь! И вдруг перед моим внутренним взором встало лицо с выпученными глазами и разинутым в крике ртом, я ощутила, как тяну за цепочку и она рвется…
—. Таня! Таня, ты что там так долго? Открой, девчонкам надо зубы чистить! — Галка стучала в дверь ванной.
Я очнулась, свернула плащ в узел и запихнула глубоко под ванну, а цепь отмыла от крови и сунула в карман халата. Мысли мои метались в голове абсолютно беспорядочно, как жучки‑водомерки на поверхности пруда. Что же это происходит? Я точно помню, что выпила кофе и отрубилась. И очухалась только в понедельник утром в постели со спящим Кириллом. Но факты говорили сами за себя.
Во‑первых, сумка. Она появилась в квартире Кирилла за это время. Во‑вторых, обгорелый плащ и пожар в Учительском поселке. Может быть, пока я была без чувств, кто‑то надел мой плащ, съездил за сумкой и вообще что‑то делал, прикрываясь мной? Чушь какая, кому это нужно, и потом, ведь Л и ля видела именно меня, а я ее не узнала и вообще ни черта не помню, куда я ездила и с кем. Кроме этого, есть еще безапелляционное высказывание какого‑то Шамана, что он видел меня в деле вечером в воскресенье. Очевидно, это и была та разборка, про которую говорили по телевизору. Один человек может врать, но когда несколько, то либо они все сговорились, либо дело во мне. Скорее всего, последнее. Теперь прибавились чужая золотая цепь и эти странные видения.
Я подумала еще немного и поняла, что мне остается только одно — позвонить Кириллу и прямо спросить его, где я находилась сутки и еще одну ночь — с вечера субботы и до утра понедельника. Как ни противно мне будет разговаривать с этим ненормальным, но иного выхода нет.