Мы вышли на улицу, и подруга подвела меня к машине. Машина покачивалась, как будто это была вовсе не машина, а лодка. Смешнее этого я вообще ничего в жизни не видела. Подруга пыталась мне что‑то объяснить или просила о чем‑то, но я ничего не понимала и только непрерывно смеялась. Наконец она усадила меня в машину. Здесь мне стало очень грустно и захотелось плакать, но очень скоро мы приехали, и пришлось снова идти. Подруга помогла мне подняться по лестнице, мы вошли в очень странную квартиру, где все предметы раскачивались и постоянно меняли форму. Я увидела качающийся диван и еле успела дойти до него, так мне вдруг захотелось спать.
Пришла я в себя от нескольких энергичных пощечин. Меня мутило, во рту было суше, чем в Сахаре, язык превратился в кусок наждака, но я начала более или менее разумно воспринимать окружающую действительность. Во всяком случае, больше не принимала за лучшую подругу ту рыжую мегеру, которая будила меня затрещинами.
– Светлана, кажется? – проскрипела я тем кусочком пустыни, который когда‑то был моим ртом. – Если у тебя когда‑нибудь было счастливое детство, заклинаю: дай мне хоть каплю воды!
– Обойдешься! – прошипела мегера. – Я тебе дам воды только после того, как ты скажешь, куда дела кассету из диктофона.
Скосив глаза, я увидела разбросанное рядом со мной по дивану содержимое своей сумочки – косметику, всякие дамские мелочи. Под самый бок мне подкатился мобильный телефон. Диктофон Светлана держала в руках.
Я немного поворочалась, чтобы сдвинуть мобильник ближе к своей руке, моля Бога, чтобы Светлана не заметила моих маневров.
В это время в комнату вошел Петр Ильич.
– Ну что она – пришла в себя? – Он взглянул в мою сторону и удовлетворенно кивнул.
– Вот это и называется – дружеская помощь и участие! – проскрипела я своим пересохшим ртом, постаравшись вложить в свою реплику как можно больше сарказма. – Вы, Петр Ильич, просто Санта‑Клаус какой‑то! Небось на досуге старушек через улицу переводите!
– Нечего было лезть не в свои дела, – огрызнулся он, – я, как мог, способствовал твоей карьере, имя тебе, можно сказать, сделал…
– И все совершенно бескорыстно, – ехидно вставила я.
Мне было важно сейчас отвлечь его разговорами, чтобы он не заметил, что я делаю.
А делала я вот что: пальцами связанной руки на ощупь пыталась найти на панели своего мобильника ту кнопку, на которой Никита закодировал свой номер. Кажется, она была второй слева… только бы не ошибиться! Я нажала кнопку. Самое ужасное, что проверить, дозвонилась ли я туда, куда нужно, я не могла. Я могла только верить и надеяться. И могла дать понять Никите, что я попала в переделку, и где меня искать. А где – я уже поняла. Это была та самая квартира Петра Ильича, в которой мне уже удалось побывать.