– Да это же Фред.
– Официант? А почему он без форменной куртки? Я уже было подумал, что кто-нибудь пригласил… ну, вы понимаете.
– Я сам сначала так решил. Без куртки у него совсем другой вид. Он сказал, что куртка находится в чистке.
– Пусть убирается, пока мы не закончим разговор. Вдруг он платный агент какой-нибудь редакции? Или еще чей-то.
– Вы правы, – пробормотал Нисуит и щелкнул пальцами, подзывая официанта. – Фред! Фред!
– Да, сенатор Нисуит?
– Два скотча с водой.
– Сию минуту, сэр.
Нисуит откинулся в кресле и, проводив официанта взглядом, повернулся к Фрили.
– Так что вы хотели сказать?
Тот подвинулся поближе и конфиденциально прошептал ему на ухо:
– Помните, какой сыр-бор едва не разгорелся в связи с добровольными пожертвованиями некоторых компаний? Чтобы замять скандал, всего-то и потребовалось, что направить оппонентов по ложному следу. Средствам массовой информации время от времени бывает нужна подпитка в виде сенсаций. Очень хорошо! Мы немедленно назначили слушания в сенате по вопросам коррупции в масштабах всей страны – и дали пищу многим умам, в то же время отвлекая их внимание от пожертвований.
– Да, но…
– Сейчас нужно сделать то же самое. Безусловно, среди нас тоже попадаются греховодники, но это не идет ни в какое сравнение с тем развратом, что захлестнул страну. Их более двухсот миллионов, не так ли? Причем половина находится на социальном обеспечении, то есть имеет уйму свободного времени. – Фрили торжествующе поднял палец. – Необходимо учредить подкомитет по расследованиям злоупотреблений сексом.
Нисуит подумал, моргнул и расплылся в улыбке.
– Тем самым мы бросим кость прессе, и они забудут о наших собственных делишках.
– Вот именно, Нисуит! А председателем назначим Ролингса – в знак признания особых заслуг в деле Чамли, когда он ухитрился столь быстро вывести Линду из игры. Это обелит его в глазах общественности, ведь авторитет Ролингса пошатнулся из-за того, что его родня летала в Лондон на самолете военно-воздушных сил.
Нисуит продолжал ухмыляться.
– Они на это купятся, Фрили, обязательно купятся.
– Бьюсь об заклад, так оно и будет. Осталось обговорить детали. Нам обязательно нужен свидетель с громким именем…
Утренние часы в сияющим сердце Лос-Анджелеса с пригородами, все еще катило множество автомобилей, в которых сидели ранние покупатели, туристы и опаздывающие на работу любители завтракать в постели. Эти последние мчались на всех парах по скоростной полосе, рискуя остаться без водительских прав.
По средней полосе, тютелька в тютельку с верхним пределом дозволенной скорости, катил роскошный «кадиллак», обгоняя авто, лениво скользившие по первому ряду. Пассажиры этих машин бросали завистливые взгляды сначала на лимузин, потом на сидевшую на заднем сиденье молодую женщину в светлом бежевом пальто из персидской замши, шапочке в тон и коричневом шарфе, которым она кутала горло. Некоторые из таращивших глаза и откровенно любовавшихся ее прекрасными, загадочными чертами и модной одеждой, воображали, будто видят перед собой кинозвезду во время съемки. Другие узнавали Ксавьеру и приветливо махали рукой. Когда Ксавьера заметила производимое ею впечатление, граничившее с ажиотажем, она оторвалась от газеты и заулыбалась. Внезапно раздался тихий мелодичный звонок. Ксавьера сняла трубку с мягким виниловым покрытием телесного цвета.