Но оказывается, я – не единственная, кто на ногах, когда положено спать. По лестнице с изяществом раненого быка спускается Томмазо, явно стараясь не шуметь. Он так сосредоточенно силится ступать по воздуху, что натыкается прямо на меня – и с виноватым видом отскакивает. Значит, сейчас преимущество на моей стороне.
– Алессандра! Матерь Божья, как ты меня напугала! – проговорил он отрывистым шепотом. – Что ты здесь делаешь?
– Я услышала, как вы с отцом спорите, – не моргнув глазом солгала я. – Вы меня разбудили. А ты что здесь делаешь? Это ранним-то утром.
– Я… Мне нужное кое с кем увидеться.
– Что сказал отец?
– Ничего.
– Он получал известия от Плаутиллы?
– Нет, нет. От нее не приходило никаких вестей.
– Так о чем же вы говорили? – Он только плотнее сжал губы. – Томмазо? – настаивала я, уже с легкой угрозой в голосе. – О чем ты разговаривал с отцом?
Он холодно на меня поглядел – как бы давая понять, что прекрасно понимает, чем я ему угрожаю, и в то же время показывая, что он не очень-то и боится.
– В городе беспорядки.
– Что за беспорядки?
Он помолчал.
– Плохая новость… Ночная стража Санто Спирито обнаружила два тела.
– Два тела?
– Мужчину и женщину. Их убили.
– Где?
Он перевел дух.
– Прямо в церкви.
– В церкви! Что произошло?
– Никто не знает. Их нашли сегодня утром. Под скамьями. У обоих перерезано горло.
– Ах!
Но это было еще не все. Я по глазам его видела. Господи, не знаю сама почему, но я вдруг вспомнила о той молодой женщине, чей труп объели собаки.
– А что еще слышно?
– Оба были раздеты догола. А ей кое-что запихнули в рот. – Он сказал это мрачным тоном, потом замолчал, как будто сказал этим достаточно. Я нахмурилась, показывая ему, что не понимаю. – Его член.
Он понаблюдал за моим замешательством, потом недобро улыбнулся и положил руку себе на гульфик.
– Теперь понимаешь? Тот, кто их убил, отрезал ему член и засунул его в рот женщине.
– Ой! – Наверное, я закричала, как маленькая. – Боже, кто мог такое сотворить? Да еще в Санто Спирито!
Но оба мы знали ответ. Это был тот же безумец, который искромсал тело той девушки в болоте за церковью Санта Кроче.
– Вот о чем говорили на заседании, где был отец. Синьория и Совет Десяти постановили перенести тела.
– Перенести? То есть…
– Чтобы их нашли за чертой города.
– И об этом отец говорил с тобой сегодня ночью? Томмазо кивнул.
Но зачем отец это сделал? Если нужно сохранить в тайне столь ужасное дело, о нем не станешь никому рассказывать. Особенно юнцам вроде Томмазо, которые полжизни проводят на улице. Юнцам, которые, выходит, и сами серьезно рискуют, если не захотят переменить свое поведение… Все же боль в животе явно притупила мой ум.