С. Козлов
Беги, предатель!
Несмотря ни на какие трудности бытового или иного свойства, спецназ на учениях действовал дерзко и изобретательно. Иногда их действия балансировали на грани дозволенного.
В ходе учений группы специального назначения зачастую получали задачи, которые выполнить, ведя только поиск или наблюдение, весьма затруднительно. Кроме того, у настоящего спецназовца склонность к авантюрам в крови. Поэтому группы частенько действовали, используя официальный термин, «с частичной легализацией», переодеваясь в форму пехотинцев, танкистов или ракетчиков, против которых им приходилось работать.
Осенью 1982 года в Закавказском военном округе проводились ежегодные учения. Группы двенадцатой бригады спецназ были разосланы по всему Закавказью с «разведывательными» задачами. Группе под командой старшего лейтенанта Бородина, моего товарища по училищу и совместной службе, предстояло вести разведку зенитно-ракетной бригады, расположенной в Марнеули. Заставив бойцов отпороть голубые и пришить черные пагоны, а также приколоть эмблемы «палец о палец…», Гриша занялся своим внешним видом. У каждого уважающего себя разведчика, на случай учений, в гардеробе хранились бриджи с красным кантом, офицерский бушлат, который спецназовцы никогда не носили, но носили офицеры всех остальных родов войск. Среди фурнитуры можно было найти полевые эмблемы связистов, пехотинцев, артиллеристов и еще кого угодно, а также пагоны с красным просветом. Нашив на полевой френч именно такие капитанские пагоны и вколов в петлицы артиллеристские эмблемы, Гриша примерил полевую форму на себя. Взглянув в зеркало, он остался доволен: на него смотрело отражение типичного артиллеристского офицера. Полевая сумка с флажками довершала сходство. Улыбнувшись себе, Гриша удовлетворенно выговорил: «Мазута!» («Мазута» – обидное прозвище родов войск, имевших на вооружении боевую технику) и отправился проверять внешний вид своих разведчиков. Бойцы предусмотрительно сняли голубые «тельники»и одели майки неопределенного цвета. Вместо десантных ранцев у рябят были армейские вещмешки, типа «котомка», образца «одна тысяча восемьсот лохматого года». Все было очень правдоподобно, но выдавало группу два момента: автоматы со складывающимся прикладом и радиостанции. И то и другое уложили в обычные спортивные сумки. Повторный строевой смотр оставил Григория удовлетворенным. Начальник штабы части, проверив содержимое вещмешков, тоже не сделал замечаний. После короткого строевого смотра он и комгруппы удалились для уточнения задачи. Она была до обидного простой – зафиксировать момент покидания городка ракетчиками при объявлении тревоги. Это решалось организацией простого наблюдения. Поэтому Гриша решил усложнить задачу. Еще не зная, что он будет делать, на всякий случай, запасся чистым командировочным предписанием со смазаной печатью.