Утром, глубоко натянув на голову бейсбольную кепку и ведя на поводке Эльвиру-покорительницу тьмы, Соня с удовлетворением ловила на себе заинтересованные взгляды. Она не догадывалась, что прохожие просто опасались, что ротвейлер вырвется из рук хрупкой девушки и сожрет их. По пути Соня встретила прихрамывающего Скворцова, который шарахнулся от нее, будто увидел привидение с собакой Баскервилей, потом им попалась соседка тетя Туся. Она пожаловалась на то, что пришла в гости к приятельнице в Сонин подъезд и осталась без обуви. Потом им встретился какой-то облезлый пудель. Впрочем, пудель был очень даже ничего, облезлым Соне показался его хозяин. Вместо него Соня хотела бы встретить Анатолия. Но, видимо, тот действительно был на работе, и оставалось дожидаться семи часов вечера. Именно в это время они с ним договорились встретиться.
В сквере стоял одурманивающий запах черемухи, из единственного оставшегося с лучших времен динамика лилась нежная музыка, под которую уже забытый местный бард говорил о любви. На лавочках обнимались парочки, в кустах копошились любители «дури». В общем, обстановочка располагала, как казалось Соне, к искренним и продолжительным отношениям. Наконец Соня с Эльвирой дошли до того места, где познакомились с брюнетом.
Анатолий был один, его кобель бороздил просторы вселенной – рыжий хвост мелькал среди сосен и трав с быстротой молнии.
– Софья! – обрадовался Анатолий, увидев парочку. И его взгляд уперся… Ничего подобного. Не на Сонины ноги, руки и другие части тела. Анатолий с умилением глядел на ротвейлершу.
– И как нас зовут? – засюсюкал он.
– Гита! – от волнения расстроенная Соня перепутала имя.
– А вчера нас звали Зитой, – укоризненно вспомнил заядлый собаковод, приседая перед Эльвирой.
– Ну, да. Зита. – Махнула рукой Соня, поймав на себе долгожданный взгляд брюнета, который выражал беспокойство.
Хоть Образита, подумала Соня. Этой Эльвире – покорительнице тьмы все равно, как ее зовут, лишь бы пожрать давали. Анатолий был с этим явно не согласен, и он стал объяснять Соне, насколько важна для собаки кличка. Эльвира, грустно посмотрела на оратора, поставила передние лапы на скамейку, приподняла одну заднюю и застыла в ожидании. Это означало: «Чего стоишь? У меня по расписанию – сон. Помоги пристроить мою толстую задницу». Соня двумя руками подпихнула ротвейлершу, та растянулась на скамейке, зевнула и закрыла глаза.
– Устала, – пояснила Соня.
– Ты ее балуешь, – укорил Анатолий. – Кстати, давай перейдем на «ты».
Отлично, подумала Соня, хоть один положительный момент за этот вечер.