Богданов утолил первый голод, посмотрел украдкой на Виктора, и вдруг мысль шальная промелькнула… Виктор, чтобы не смущать Богданова, встал вполоборота, отвернулся, в углу что-то задумчиво рассматривает. Ключи от двери у него в руках, оружия нет, только сотовый телефон на поясе висит.
Пленник сжал в руке нож, большим пальцем проверил остроту лезвия. Туповатый, конечно, ножик, столовый, но ведь отбивную режет. А значит, и для другого дела сгодится…
Вздохнул Андрей Петрович, отрезал себе еще один кусок отбивной и на Виктора, стоящего в углу, посмотрел. Не выглядит он Шварценеггером. Крепкий, конечно, мускулистый в меру, но ведь и Богданов не слабак. А шума борьбы никто не услышит…
Одна проблема – убивать придется Виктора. Не бить, не связывать, а именно убивать. Иначе ничего не получится, это Андрей Петрович прекрасно понимает. А он ведь не убийца, а нормальный человек. Да и Виктор на него самое благоприятное впечатление произвел, хотя и бандит…
Долго бы еще мучился Богданов своими моральными проблемами, но тут ему неожиданно сам Виктор на помощь пришел. Оглянулся резко, посмотрел в глаза и сказал:
– Не получится у вас ничего, Андрей Петрович. И думать забудьте.
– А? Что? – притворно удивился Богданов. – Вы о чем?
– Я о ноже, который вы уже пять минут щупаете. Глупо это.
– Почему? – спросил пленник, перехватывая нож поудобнее.
– Потому, Андрей Петрович, что у меня за спиной специальная подготовка. Даже если бы у вас в руках сейчас вдруг оказался автомат Калашникова, вы бы все равно не имели ни единого шанса. Просто потому, что я знаю намного больше способов убийства и в каждом конкретном случае могу выбрать самый простой и эффективный. Понимаете? – улыбнулся Виктор и тут же сделал неуловимое движение рукой, в которой только что держал ключи от двери.
В тот же миг что-то со свистом рассекло воздух и вонзилось в доску стула. Богданов вздрогнул, сглотнул слюну, осторожно перегнулся вперед.
В стуле торчал несерьезный с виду ножик, выполненный в виде брелока для ключей. Что было серьезно, так это то, что в крепкую мебельную доску он вошел почти на треть лезвия.
– Это последнее предупреждение, Андрей Петрович, – бросил Виктор. – Вы мне действительно очень симпатичны, так что давайте к этому больше не возвращаться…