«Я убью вас всех!» – подумал я на бегу, прислушиваясь к яростным воплям за спиной. В них мне чудился рев средневековой толпы, некогда кричавшей: «Огня, еще огня!»
«Эда бы сейчас сюда, – неожиданно подумал я. – Мы бы с ним на пару порвали бы их к чертовой матери!»
Мне надо было немного задержать их, чтобы успеть достать автомат из машины. Я повернулся и выстрелил в двоих передних из разрядника, который я на бегу вытащил из кармана. Те, в кого я стрелял, упали. О них споткнулись задние, и в результате образовалась куча, как минимум, человек восемь, которая на полминуты задержала остальных преследователей.
Я добежал до машины и торопливо, не сразу попав ключами в замочную скважину, открыл дверцу. Один из них, видимо, догадавшийся, зачем я так тороплюсь к машине, с разбегу прыгнул и, обхватив меня поперек тела, сбил меня с ног. Мы вместе покатились по асфальту. Мой противник попытался применить пару грязных приемов ближнего боя, однако я был гораздо лучше подготовлен в этой области и потому уже через секунду освободился от его хватки и вскочил, оставив его без движения лежать на земле.
Ко мне уже бежали еще двое, наиболее успешно преодолевших затор, вызванный моим разрядником. Они смеялись на бегу, воспринимая погоню как веселую игру. Для них она действительно была веселой. И совершенно, на их взгляд, безопасной. Полиция в этот богом забытый район не часто заглядывает даже днем, а я был один, без друзей и без серьезного оружия. В общем, легкая, на их взгляд, добыча.
Бежавшие в авангарде разделились, чтобы обогнуть машину и при этом не дать мне ускользнуть. Я нырнул влево и в подкате сбил своего противника. Он с металлическим звуком ударился о корпус соседней машины, а я нырнул в салон своего автомобиля, и мои руки нащупали рубчатую рукоятку автомата. Я повернулся, чтобы выбраться наружу как раз в тот момент, когда мой второй преследователь с ножом в руке метнулся к открытой дверце. Я выстрелил в него сквозь окно, и осколок стекла рассек мне шею, а мой противник, продырявленный по крайней мере пятью автоматными пулями, рухнул на асфальт.
Я выпрыгнул из машины и ударил автоматом по голове парня, которого я сбил с ног подсечкой, а затем вскочил на крышу своего автомобиля. Это дало мне прекрасный обзор местности.
Со стороны входа на автостоянку ко мне неслась целая толпа народу. Секунды две я смотрел на это сборище крепких, здоровых, молодых парней. Почему они не нашли себе более безопасное занятие?
Один из них остановился на секунду и выстрелил в меня. Попасть не попал, наркоманы всегда плохо стреляют, потому что руки у них трясутся от зелья, однако грохот выстрела и визгливый рикошет пули от крыши машины почти у самых моих ног вывели меня из состояния задумчивости. Я поднял автомат и с яростным криком нажал на спуск. За Эда, сгубленного зря, который был много лучше, чем все они, вместе взятые, за всех убитых мной, потому что я был вынужден делать это из-за таких же глупцов, как они, которые сто лет играли в солдатики и, наконец, доигрались, за всю мою загубленную жизнь, да просто за то, что они осмелились поднять руку на человека, который бог знает сколько раз спасал жизни им всем, убивая очередного вирусоносителя. Нет, просто за то, что они осмелились поднять на меня руку.