– Бен… – тихо сказала она, и голос ее прервался. Она едва сдерживала рыдания.
– Что случилось, родная? – спросил я, быстро подойдя к ней. Я прекрасно знал, что случилось, но вынужден был играть в непонимание, чтобы она ни в чем не заподозрила меня. Ничего более страшного я себе и представить не мог. Если она хоть в чем-то заподозрит меня…
– Боже мой, Бен… – голос ее снова прервался, словно она не могла поверить в то, что он мертв, и она должна сказать об этом мне. Потом она шагнула вперед и почти упала мне на грудь, захлебнувшись слезами.
– Что случилось, солнышко? – снова спросил я ее. Если уж играть в непонимание, так уж играть до конца. Жаль, что я никогда не изучал психологию по-настоящему, не ушел дальше необходимых для работы азов, сейчас эти знания мне бы очень пригодились.
– Ах, Бен… – она вновь захлебнулась слезами, не в силах вымолвить страшную правду. – Он умер.
– Кто? – спросил я, ласково гладя ее по голове. Перед глазами у меня стояла сценка в сквере со сломанной куклой и старушками, пытающимися утешить своих внучат. Только сейчас нет доброго дяденьки, который мог бы исправить сломанную куклу. Люди не куклы, их можно сломать только один раз.
– Эд! – выкрикнула она, оторвав свое лицо от моей груди. – Он покончил жизнь самоубийством вчера днем! – Потом она вновь уткнула лицо мне в грудь, сотрясаясь от рыданий, словно маленькая девочка, плачущая об испачканном платьице.
Я не знал, что сказать, и поэтому просто ласково гладил ее по голове. Не утешайте плачущих детей, дайте им выплакаться, и тогда горе покажется им менее тяжелым, чем оно есть на самом деле. Просто прижмите их покрепче к себе, чтобы они почувствовали, что вы их любите и разделяете горе их утраты. А все люди в глубине души – просто маленькие дети.
– Он убил себя из-за меня, – прорыдала Светлана. – Из-за того, что я его бросила.
– С чего ты взяла? – спросил я.
– Сегодня утром сюда приходил полицейский. Буквально через пять минут после твоего ухода, – захлебываясь слезами, начала рассказывать она. – Он сказал мне, что Эд выбросился из окна своего дома, в котором снимал на имя Криса квартиру. На его столе нашли мое письмо и прощальную записку. Он убил себя из-за меня! Но я не хотела этого! Клянусь тебе, я не хотела его смерти! Я даже не думала, что он может так сделать…
«И я тоже не думал, что все получится именно так. Когда я сидел и планировал операцию по ликвидации Эда… когда я планировал его убийство, я даже предположить не мог, что все закончится именно так. Судьба, как всегда, выбрала самый неожиданный вариант. И самый неприятный. Прости меня за это, Светлана», – подумал я, еще крепче прижимая ее к себе. Потом сказал: