– Мой отец – Андрей Витько.
После этого она вновь уткнулась мне в грудь, словно ожидая моего решения.
Я сидел и тупо смотрел в потолок. Это имя должно было объяснить мне все, но я все равно не понимал, что оно объясняет. И внезапно понял. Андрей Витько – тот самый создатель чумы XXI века, человек, подаривший человечеству Красную Смерть.
– Тот самый? – уточнил я тихо.
– Да, – ответила Светлана, не поднимая головы.
Теперь все стало на свои места. У Витько действительно был ребенок, который остался в России с матерью, когда сам биолог уехал в Мусульманские Эмираты. Об этом ребенке я почти ничего не знал, поскольку он нас не интересовал. А этот ребенок рос, учился, получал профессию, и все это со страшным грузом сознания того, что его отец – самый страшный убийца из всех, какие только существовали на Земле.
Теперь я понял, почему Светлана была со всеми столь добра и мила. Она пыталась хоть как-то искупить то, что было содеяно ее отцом, сделав хоть что-нибудь приятное как можно большему количеству людей. Именно поэтому она так щедро дарит всем окружающим свое тепло. И именно поэтому она приняла так близко к сердцу самоубийство Эда – потому что его смерть опровергала ее убеждение, что она лучше, чем ее отец, что она несет жизнь людям, а на деле принесла только смерть любимому человеку.
И работает в ВОЗ она наверняка потому, что пытается хоть как-то искупить свою надуманную вину. Вот где собака зарыта. Да, такого я не ожидал.
Я погладил ее по голове и сказал:
– Это все прошлое. Его вина принадлежит только ему. Каждый человек отвечает только за себя. Он сделал свой выбор. – Я не знал, кого имею в виду, Эда. Витько или самого себя. – Ты – это только ты! Ты не отвечаешь за их дела, потому что это был их выбор. Но твой выбор – это не выбор, сделанный ими. Они принадлежат прошлому, а у тебя впереди будущее, а сейчас – настоящее. И ты должна жить. Научиться жить трудно, но можно.
– Я не смогу забыть их, – тихо сказала она, глядя в сторону.
– Конечно, не сможешь. И я не смогу. Это было бы недопустимо, но ты обязана жить, потому что в твоих руках будущее, которое может быть светлым, если ты этого захочешь. А если оно будет светлым, то не будет ли это знаком самих небес и сидящего там господа бога, что твоя вина прощена или, вернее сказать, что ее никогда не было? Ты не сможешь забыть их, но ты можешь жить с памятью. И должна сделать это. Запомни, Светлана… – Я на секунду прервался, снял с шеи свой старый армейский медальон и вложил ей в руку. – В твоих руках будущее!
– У тебя истинный дар убеждать, – тихо сказала она, крепко сжав в руке медальон, потом слабо улыбнулась. – Ты бы сделал блестящую карьеру, став уличным проповедником.