Любители футбола много раз знакомились с фундаментальными статьями Маслова. Он из тех, кого не надо преследовать просьбами что-нибудь написать. Он либо звонил мне, когда работал в другом городе, либо заявлялся в редакцию собственной персоной и с порога, без обиняков громко басил: «Требуется срочно внести ясность, товарищи. Многие, я вижу, криво понимают это дело. А без этого шага вперед не сделаешь. Иначе форменный ералаш…» И только после залпа горячих сумбурных восклицаний он усаживался и начинал «от печки».
Мне, как редактору, довелось печатать немало статей Маслова, иногда с продолжением, в нескольких номерах. Далеко не все его воззрения я разделял. Но я никогда с ним не спорил над рукописью, потому что знал: все то, к чему он пришел, что подметил, прикинул, придумал, не было полемикой ради полемики, умственным упражнением, все это он испробовал в деле, вводил в практику тех команд, которыми руководил. Он не писал теоретических статей, даже если они таковыми выглядели, он предлагал свои рабочие записи, приоткрывал, над чем трудится.
Маслов и играл в московском «Торпедо» и тренером стал в этом клубе. В 1960 году, когда торпедовцы явились перед нами в образе молодого, изящного, франтоватого чемпиона, пятидесятилетний Маслов стал знаменитым. Год спустя, когда «Торпедо» вместо первого заняло в чемпионате второе место и проиграло кубковый финал, он, как мне рассказывали, из рук уборщицы получил приказ о своем увольнении. Тогда этот потомственный москвич стал «импортным» тренером: служил сначала в Ростове, потом в Киеве. Знаменитость его нарастала год от года. Общеизвестно, что ростовский СКА под его началом играл интересно и сильно, ну а киевское «Динамо» сделалось командой чемпионского достоинства.
Тренеров вынуждают переезжать из города в город, они встают на постой в казенных квартирах, терпят попреки и угрозы жен, тоскуют, не видя детей… Кочевой, неустойчивый быт…
Но что интересно, все они, оказавшись на новом месте, тотчас прикипают душой к очередной команде и служат ей настолько надежно и беззаветно, словно к ней стремились всю жизнь. Они – верные люди, тренеры. И не потому, что они такие хорошие. Иначе в их деле не получается! Игра не просто обязывает, она завлекает, вынуждает вступать в «тайное общество», держать одну сторону заставляет играть. Все тренеру по духу своему – игроки, подчас более страстные, чем футболисты.
Маслов такой же. Может быть, только более других задиристый и воинственный на словах. Но тем, кто знает его покороче, было ведомо, что он в свои вояжи не все брал с собой, что-то оставлял дома. В годы работы в Киеве он постоянно сердито и горестно восклицал: «Что сделали с московским футболом, как его измордовали!» Когда же за отъезд его донимали упреками, он рвался к окну и кричал: «Вон где мой дом, смотрите, – и тянул руку в сторону Замоскворечья. – Вас в белокаменной еще никого не было, когда я здесь уже жил… Нечего мне голову морочить! Ишь, нашли виноватого…»