Другой поднялся на мостик и приставил дуло пистолета к виску капитана Монталбана.
— Пожалуйста, капитан, ничего не предпринимайте, — мягко предупредил он. — Сбавлять ход не нужно. Мои друзья будут здесь через несколько минут. И не пытайтесь подать какой-либо сигнал, иначе мне придётся застрелить вас.
Шокированный, капитан ни о чём подобном и не думал. Придя в себя, он посмотрел на радио, но перехвативший его взгляд индиец покачал головой. Этим сопротивление и ограничилось. Спустя четыре минуты на борт поднялись ещё четверо террористов, и теперь у экипажа уже не было никаких шансов.
Последний из «рыбаков» проткнул лодку ножом, и она быстро пошла ко дну. Трое других, прихватив матерчатые сумки, уже пробирались по палубе через мешанину из труб, люков и переходников.
Вскоре все четверо были на мостике — два алжирца и два марокканца, отобранные доктором Хаттабом месяцем раньше во время его короткого визита в Северную Африку. Говорили они только на арабском, но с переводом им помогали индийцы. Четверых матросов-южноамериканцев отогнали на бак. Ещё через несколько минут судно легло на новый курс.
Едва стемнело, как четверо матросов были хладнокровно расстреляны и сброшены за борт. Для балласта ноги каждому обвязали цепью. Если в душе капитана Монталбана и тлела искра надежды, теперь она угасла. Он не знал, что на родине оба алжирца были членами «Вооружённой исламской группы» и принимали участие в убийстве сотен беспомощных, ни в чём не повинных феллахов, смерть которых была всего лишь страшным посланием алжирскому правительству. Для них, с одинаковым равнодушием проливавших кровь мужчин, женщин и детей, больных и стариков, расстрел четырех матросов был пустяком, обычной формальностью.
Всю ночь «Донна Мария» шла на север, но уже не в направлении значившегося в маршрутном листе пунктом назначения Пуэрто-Рико. Слева по борту расстилалось Карибское море, справа вытянулись две цепочки островов — Подветренные и Наветренные, чьи тёплые воды, как считают многие, привлекают только туристов, но которые на самом деле живут за счёт использующих их в качестве транзитного пункта грузовых судов.
В этой суете снующих взад-вперёд пароходиков и танкеров «Донна Мария» и затеряется до тех пор, пока не наступит её время снова идти к Пуэрто-Рико.
Море успокоилось и качка уменьшилась, когда «Графиня Ричмондская» достигла экваториальной штилевой полосы. Юсуф Ибрагим впервые за несколько дней выбрался из каюты — с бледным осунувшимся лицом и по-прежнему горящими ненавистью глазами. Ненависть звучала и в голосе, которым он отдавал приказы. Из машинного отделения подняли хранившуюся в надёжном месте двадцатифутовую надувную лодку и, накачав, повесили на двух стрелах шлюпбалки над кормой.