— хлопчатобумажный головной убор, закрывающий лицо от мух, песка, пыли и посторонних взглядов. В ту среду он защищал ещё и от жуткого запаха разлагающейся плоти.
Вечером, перед закатом, оставшийся в живых церэушник Дейв Тайсон, который только что вернулся из Мазари-Шарифа, проник во двор с небольшой группой отчаянных телевизионщиков, рискнувших жизнью ради сенсационного репортажа. Мартин видел, как они продвигаются вдоль дальней стены. Рядом с ним лежал морской пехотинец. На их глазах несколько человек выскочили вдруг из открывшейся в стене совершенно незаметной двери и, схватив всех четверых, утащили с собой.
— Надо бы вытащить ребят оттуда, — спокойно заметил лежавший рядом с Мартином морской пехотинец и огляделся.
Шесть пар глаз молча уставились на него.
— А, черт! — с чувством произнёс морпех и, торопливо спустившись по скату, побежал через открытое пространство к дальней стене.
Трое его товарищей последовали за ним. Двое других и Мартин остались для прикрытия. К тому времени все оставшиеся в живых пленники сосредоточились в южной части крепости. Появление четырех морпехов застало их врасплох. Удивительно, но в американцев никто не выстрелил.
Освобождение заложников — стандартная процедура, которой обучают и в СОМД, и в САС. Тренировки продолжаются до тех пор, пока модель поведения не становится второй натурой.
Четыре американца, не церемонясь, открыли дверь, вошли и, опознав трех повстанцев по одежде и бородам, расстреляли их. На профессиональном сленге такая процедура называется «двойной стук» — две пули в голову. Три араба не успели и пальцем шевельнуть. Впрочем, они смотрели в другую сторону и не успели даже повернуться. Дэвид Тайсон и британские телевизионщики тут же согласились никогда и нигде не упоминать об этом инциденте. Своё обещание они сдержали.
К вечеру среды Измат Хан понял, что оставаться наверху больше невозможно — подошедшая артиллерия взялась за южную стену всерьёз. Путь оставался один — в подвалы. Число повстанцев сократилось до трех сотен.
Несколько десятков человек решили не уходить вниз, а принять смерть под открытым небом. Предприняв самоубийственную вылазку, они продвинулись на сотню ярдов и даже уничтожили с десяток растерявшихся узбеков, но потом пришедший на смену второй танк открыл пулемётный огонь, и контратака захлебнулась кровью. Пули посекли арабов, в большинстве своём йеменцев, и чеченцев как капусту.
В четверг по совету американцев узбеки подтащили бочки с дизельным топливом для танка, слили содержимое по трубам в подвалы и подожгли.