Его слова как громом поразили Гийома, но он не подал виду и холодным, но ровным голосом спросил:
– Дом тоже был продан?
– Нет. Эта дама сказала, что хочет оставить его для сына.
– Как могло случиться так, что Перье, которые находились с ними, там больше не живут?
– Ты слишком многого от меня хочешь!.. Тем не менее, кажется, я слышал что-то вроде того, что эти люди больше не хотели там оставаться после их отъезда, но куда они исчезли, я не знаю. Будут еще вопросы?
Появление Адриана, который, запыхавшись, вбежал в комнату, словно щенок, разыскавший наконец своего хозяина, избавил Тремэна от ответа. Брат Адели продолжал одеваться согласно последнему писку парижской революционной моды, но на этот раз шляпа с пером была заменена на фригийский колпак, нисколько не украшавший своего обладателя. Увидав посетителя, Адриан засмеялся своим трескучим смехом:
– Посмотрите-ка! Вот и кузен Гийом!.. А ты зачем сюда пришел, хромой?
Не обращая внимания на оскорбление, Тремэн взирал на громилу, как если бы он был мусором, оставленным небрежным уборщиком:
– Признаюсь, не могу понять, какое удовольствие ты получаешь, разделяя компанию с этим индивидуумом! – сказал он, обращаясь к Бюто. – Что касается тебя, Адриан, можешь быть доволен: мне пришлось потревожиться из-за тебя. Я приехал, чтобы сказать тебе, что твоя мать умерла и что вам следует вернуться в Сен-Васт, тебе и твоей сестре, если вы хотите, чтобы на похоронах хоть кто-то присутствовал…
Не желая вдаваться в подробности, Гийом направился к двери, но, когда он был уже на пороге, Бюто остановил его:
– Одну минуту, гражданин Тремэн! Ты ведь богатый землевладелец, мне кажется?
– В самом деле, у меня есть земля.
– А также и лошади? Ты не можешь не знать, я думаю, что эта толстая свинья из Тюильри, которая все-таки подписала новую конституцию, после того как заставила так долго себя просить, продолжает поддерживать тайные отношения с иностранцами, чьи войска теперь рвутся в бой у наших границ.
Оскорбление, нанесенное Луи XVI, возмутило Гийома, хотя он и не был ярым роялистом.
– Нельзя требовать от пленного, чтобы он не пытался открыть двери своей тюрьмы. Если твои приятели так обошлись с королем, невзирая на уважение, которым он располагает по праву, то дело не в этом.
– Можешь думать что хочешь… по крайней мере до определенного времени. Но нужно только, чтобы ты выполнил свой долг и помог народу себя защитить. Ты поступишь правильно, если позволишь мне взять твоих лошадей…
– Не рассчитывайте на это! – прервал его Гийом.– Я дам вам денег, чтобы вы их купили, но своих я вам не отдам: это все равно, что вырвать сердце у тех, кто ими занимается.