– Тогда тем более, – отрезал маркиз, – он должен был приказать обезглавить Фавра!
– Это было бы возвратом к прежним временам, – возразил шевалье дю Меснильдо. – Вы слишком быстро забыли, маркиз, что мы совсем недавно согласились на отказ от наших привилегий! Палач, вооруженный мечом, был одной из них.
– Вы только что говорили о беспорядках в королевстве, господин де Бугенвиль, – напомнила Агнес. – Можете ли сказать нам, что вы думаете об этом? Мы, провинциалы, не в состоянии о них судить: они действительно так серьезны, как позволяют предположить некоторые слухи?
– Боюсь, как бы они не оказались еще хуже, сударыня. И я как раз имею право высказать свое мнение, потому что краска не успела еще высохнуть на моем совсем новом гербе. Я считаю себя примерным учеником философов и горжусь тем, что являюсь другом господина де Лафайета. Но когда четырнадцатого июля прошлого года вместе с наставником моего сына аббатом де Монфрэном я присутствовал при взятии Бастилии, то испытал чувство страха.
– Страха? Вы, который безбоязненно встречал стольких врагов, не считая океанские шторма?
– Страха, да, мой милый друг! Страха и отвращения при виде распоясавшейся черни. Толпа, предоставленная самой себе, ужасающе страшна. Я еще раз видел ее в деле в это безумное время, которое назвали «большим страхом». Мы находились тогда в нашем поместье Сюисн, около Мелена, и я смог с грустью убедиться, на что способны крестьяне, охваченные паникой и жаждущие мести.
Тут неожиданно раздался слегка затуманенный выпивкой голос, скрипящий как фальшивая нота среди этих хорошо воспитанных людей.
– Если бы вы не так их душили поборами, ваших крестьян, у них не было бы, вероятно, такого желания мстить?
Это был Адриан Амель, который, не выпуская из рук бокала, к которому он, казалось, прилип, высказывал свое мнение.
– Не говорите ерунды, Адриан! – вмешался Тремэн, бросив на жену не очень ласковый взгляд. – Господин де Бугенвиль не феодал в тех местах, о которых говорит, и не владелец вотчины. Он простой собственник, как и я. Поэтому у него нет крестьян.
– Нет, – согласился мореплаватель, – но у меня было две пушки: две красивые бронзовые пушки – подарок короля Людовика Пятнадцатого после германской компании, и они очень хорошо смотрелись в саду. Люди из Вильнев-Сен-Жоржа, должно быть, испугались, как бы я не начал стрелять пушечными ядрами: они пришли меня вежливо попросить, чтобы я отдал в их муниципалитет. Я не очень-то понимаю, что они с ними будут делать…
– В тот день, когда они начнут по вам стрелять, вы поймете. Да здравствует муниципалитет города… как вы там его назвали! – воскликнул Адриан, подняв с энтузиазмом свой бокал.