Для этой цели в Тринадцати Ветрах была предусмотрена большая специальная комната – очень светлая, с наличниками на окнах, с двумя большими столами для раскладывания белья и с печкой, на которой можно было постоянно греть утюги на огне. Адель обосновалась за одним из столов и приступила к работе, по мере того как подвозили корзины с полей, где белье высушивалось.
Все пока складывалось наилучшим образом для осуществления коварного плана, который Адель наметила со своим братом-близнецом после того, как он передал ей предмет, украденный им в Овеньере.
– Ты не мог бы найти ничего лучше этого, малыш,– злорадствовала она. – Если после того как я сделаю, наконец, то, что задумала, брак Тремэнов не разлетится вдребезги, я буду самая последняя из всех дурех!
А план быт очень прост. Во время большой осенней стирки вместе со всем остальным бельем стирались также просторные куртки из прочной белой ткани типа парусины, похожие на те, что носят плантаторы в Сан-Доминго или на Мартинике, которые Гийом любил носить в жаркие дни, объезжая свои владения. У него их было что-то около дюжины, и Адель сразу приметила их в одной из корзин. Они лежали как раз сверху.
Она взяла первую попавшуюся и стала рассматривать ее со всех сторон вроде бы для того, чтобы расправить складки. Быстро посмотрев по сторонам и убедившись в том, что никто в настоящий момент не обращает на нее никакого внимания, она стремительным движением вытащила из кармана своего передника рубашечку Мари-Дус, которую накануне вечером выстирала, высушила, но, разумеется, не погладила, и засунула ее в широкий карман куртки Гийома… Затем, уже не торопясь, аккуратно разложила ее на столе и стала старательно расправлять ее руками. Естественно, один из карманов оказался странным образом вздутым.
– Посмотрите-ка! – вскричала она, обращаясь к Лизетте, горничной Агнес, которая гладила белье за соседним столом. – Что же это может быть? Видимо, что-то осталось в кармане, когда куртку отнесли кипятить.
– Просто удивительно! – ответила девушка. – Мадам Жервеза всегда так тщательно осматривает и сортирует все белье, перед тем как отправить его в стирку…
– Надо думать, кое-что все-таки ускользнуло от ее придирчивого взгляда! О!.. Да это рубашечка! Да какая премиленькая. Но что-то я не припомню такой у моей крестной. В таком случае что она делает в кармане куртки моего крестного?
Лизетта фыркнула с понимающим видом, но затем сердито покраснела:
– Может быть, именно он и подарил ее мадам? Или хотел подарить, чтобы она примерила ее перед ним… засунул в карман, а потом и думать об этом забыл, ведь у него и без того много дел!