Первым делом надо было высвободить ее из шерстяного кокона. Князь достал нож, чтобы приняться разрезать веревки... и в эту самую минуту тишину ночи расколол мощный взрыв. Альдо инстинктивно бросился закрыть женщину своим телом. Небо запылало, стало красным, словно на закате, предвещающем ветреный день. Морозини, вытянув шею, выглянул из-за камня: дома больше не было. На его месте пылал огромный костер, словно вырвавшийся из глубин озера. Искры рассыпались до небес.
До ушей князя донесся голос, испуганно и жалобно звавший его. Графиня, по-видимому, была уверена, что они погибли.
– Мы целы! – крикнул он. – Не бойтесь! Я сейчас приведу ее к вам...
* * *
Наконец ему удалось высвободить голову Эльзы, и под пальцами Альдо заскользили длинные шелковистые пряди. В отблесках пожара он разглядел тонкие, нежные черты спасенной им женщины. На вид ей было около сорока. Она была очень красива и действительно поражала сходством с покойной императрицей Елизаветой, и в ту же минуту князь понял, почему Эльза не показывается без вуали: ее прелестное лицо было нетронутым только с одной стороны. На другой через всю щеку, от угла губ до виска, шел длинный шрам. Альдо вспомнил, что сегодня бедняжка не в первый раз избегла смерти от пожара.
Внезапно веки спасенной дрогнули, она открыла глаза – словно два темных озера сверкнули вспыхнувшей радостью.
– Франц! – прошептала она. – Наконец-то вы пришли!.. Я всегда знала, что еще увижу вас...
Она протянула к нему руки, пытаясь приподняться, но на это ушел весь жалкий остаток ее сил, и несчастная снова лишилась чувств.
– Ну вот, – проворчал Альдо. – Только этого еще не хватало!
К счастью, его минутная слабость прошла. К князю вернулись силы, и, поскольку надо было поторапливаться, он снова взвалил на плечо свою ношу и вышел на дорогу. Навстречу ему уже бежала госпожа фон Адлерштейн.
– Она с вами? Слава тебе, господи! Но как вы страшно рисковали, дорогое мое дитя!
– Мы спаслись вашими молитвами, графиня! А теперь вы очень бы мне помогли, если бы открыли дверцу машины. Никогда бы не поверил, что романтическая героиня может оказаться такой тяжелой!
Старая дама поспешила исполнить его просьбу, на ходу обеспокоенно спрашивая:
– Она не очень пострадала? Как вам кажется, она хорошо себя чувствует?
Как я успел заметить, настолько хорошо, насколько это вообще возможно, – вздохнул Альдо, укладывая бесчувственную женщину на заднее сиденье. – По крайней мере, физически. Я больше опасаюсь за ее рассудок.
– Почему?
– Она назвала меня Францем... Я похож к. этого мифического Рудигера?