Госпожа фон Адлерштейн, не колеблясь, выбрала из двух мужчин Адальбера и протянула ему унизанную очень красивыми кольцами узкую руку. Тот почтительно склонился к руке старой дамы.
– Господин Видаль-Пеликорн, – произнесла она, – мне очень приятно встретиться с вами... хотя я чуть-чуть сожалею о той легкости, с которой вы уступали капризам моей внучки. Когда я увидела ее за рулем вашей машины, я была изумлена, отчасти восхищена, но и встревожена. Не безрассудство ли это?
– Ни в коем случае, графиня! Мадемуазель Лиза прекрасно водит машину.
Но старая дама уже повернулась ко второму гостю, и ее улыбка стала не более чем любезной:
– Несмотря на громкое имя, которое вы носите, князь Морозини, я прежде не имела счастья знать вас. Хотя, мне кажется, вы пытались осаждать мой дом в Вене? Мне говорили, будто вы несколько раз спрашивали, где я.
Сухой тон должен был дать понять Альдо, что его настойчивость не понравилась графине.
– Виноват, графиня, и очень прошу вас простить меня, потому что я и правда буквально шпионил за вашим домом!
Она резко отстранилась и нахмурилась:
– Шпионили? Какое непристойное слово!.. Но какова же причина, скажите, пожалуйста?
– Мне было необходимо увидеться с вами по крайне важному делу, в котором мой друг заинтересован так же, как я сам.
– Что за дело?
– Сейчас услышите, но сначала позвольте задать вам один вопрос.
– Спрашивайте. И садитесь, пожалуйста. Усевшись в одно из обитых шелком кресел, на которые указала графиня, Альдо спросил:
– Вы только что сказали, что не знаете меня. Значит, мадемуазель Кледерман никогда вам обо мне не говорила?
– А что – должна была? Вам следует понять, – добавила госпожа фон Адлерштейн, стараясь хоть немного смягчить высокомерие, прозвучавшее в ее тоне. – Лиза знакома с множеством людей во всех концах Европы. Я же не могу знать всех. А вы с ней уже встречались? Где же?
– В Венеции, где я живу.
Он не счел необходимым рассказывать подробности. Если Лиза – возможно, потому, что не слишком этим гордилась, – не нашла нужным поведать своей бабушке о работе в палаццо Морозини, следует считаться с ее волей. Даже если он чувствует себя задетым и несколько огорченным от того, что бывшая Мина становится все менее и менее реальной.
Графиня между тем заметила:
– Меня это не удивляет, она очень любит этот город и, думаю, часто там бывает... Но, прошу вас, вернемся к вашему желанию поговорить со мной, о котором вы упоминали.
Морозини помолчал, подбирая слова, потом решился:
– Вот в чем дело. 17 октября, то есть совсем недавно, я вместе с бароном Пальмером, сидя в ложе Луи Ротшильда, слушал «Кавалера роз». Уточняю, что я прибыл в Вену из Италии по приглашению барона и с единственной целью: присутствовать на этом спектакле. В тот вечер, когда поднялся занавес, я увидел, как в вашу ложу входит очень элегантная, производящая сильное впечатление дама. Именно из-за этой дамы я и хотел встретиться с вами, графиня. Я бы хотел с ней познакомиться.