– А когда же они должны вернуться?
– Не знаю, ваше сиятельство! Дамы взяли с собой довольно-таки... внушительный багаж.
– А близнецов? Их они тоже с собой прихватили?
В голосе Иоахима, и без того скрипучем, послышались нотки явственного неодобрения.
– Разумеется! Княгиня – прекрасная мать и... – Ох, вот уж это я знаю не хуже вас! Не будете ли вы так любезны сообщить мне, у кого они гостят?
На другом конце провода повисло молчание, прерываемое лишь коротким сухим покашливанием, отчего Альдо просто вышел из себя.
– Эй, Иоахим! О чем вы задумались? Может быть, речь идет о государственной тайне?
– Н... нет! Нет... но позвонить им нельзя.
– Да почему же, скажите на милость?
– В замке, где царит музыка, нет ни одного телефона, поскольку эти режущие слух звонки там совершенно неуместны.
– Но хотя бы почту там могут получать? Или письма тоже производят слишком много шума, оскорбляющего слух? Так все-таки у кого они гостят?
– У его светлости князя Коллоредо-Мансфельда – и этим все сказано! – провозгласил дворецкий с пафосом, приличествующим упоминанию о столь прославленной особе. – Недопустимо тревожить такое знатное семейство!
– Скажите, пожалуйста, милейший Иоахим, а я-то кто такой?
– Э... Ну конечно же! Прошу ваше сиятельство простить мое прискорбное упущение. Я только хотел сказать...
– Вы превосходно высказали все, что хотели!
Альдо так бросил трубку, что телефон едва не раскололась. Он был в бешенстве, и не только потому, что Лиза позволила себе несколько дней отдохнуть в обществе Моцарта. Морозини просто-напросто сильно недолюбливал Коллоредо со чады и домочадцы, упрекая их в том, что они перегибают палку в своем преклонении перед гениальным композитором, которому их предок буквально не давал жить! А кроме того, она могла бы сама предупредить мужа о поездке вместо того, чтобы перепоручать это несносному Иоахиму.
– Ты на него рассердился? – поинтересовался Адальбер, войдя в комнату с кучей книг и сваливая ее на письменный стол.
– На кого?
– На мой телефонный аппарат. Чем он тебя обидел, за что ты над ним так измываешься?
– Он соединил меня с этим дураком Иоахимом. Лиза, ее бабушка и близняшки в Зальцбурге, у Коллоредо, и напыщенный кретин просто раздувался от ощущения собственной значимости, сообщая мне это. А все потому, что они – родовитые князья...
– Тогда как ты сам всего-навсего жалкий венецианский медиатизированный князек, да еще ко всему прочему и лавочник... Держи! Только что для тебя принесли вот это письмецо, – прибавил археолог, выхватив из груды книг длинный, узкий голубоватый конверт. – Точно от женщины: чертовски вкусно пахнет!