– И дракон, – спокойно продолжил Иуда. – Вслед за ним последуют мертвец и ведьма. А когда последнее число будет достигнуто – тогда и случится то, чего я так жду.
Алексей ненавидел людей, обожающих говорить загадками и полунамеками. Он уже понимал, что тащить из тринадцатого подробности придется буквально клещами. Иуда откровенно наслаждался своей сиюминутной властью.
– Мертвец и ведьма? Это написано в той самой Книге? – перебил он. – Вы можете ответить, в конце концов, что это за Книга такая? И кто вообще ее автор?
Иуда посмотрел на него с королевской усмешкой:
– А вы до сих пор не догадались? Друг мой… да ведь это я.
Калашников замер, потрясенный сказанным.
– Знаменитое Евангелие от Иуды… – медленно произнес он, тяжело осмысливая происходящее. – То самое, полный текст которого так никогда и не был найден, ибо тщательно скрывался… Это и есть Книга, описывающая нынешние события в Аду?
– Именно, – ответил тринадцатый, изучая холеные ногти. – Видите ли, тогда каждый апостол писал свое личное Евангелие. У меня был всего один экземпляр – в ТУ НОЧЬ я спрятал его очень надежно, так, что найти практически невозможно. Я видел на днях по телевизору, что какие-то отдельные страницы якобы из моей Книги всплыли в Нью-Йорке. Ерунда, дешевая фальшивка. Их и в Египте обнаружили, а я никогда в своей жизни не был в Египте. Книга помещена в специальный раствор, который не позволяет ей сгнить. У меня одно предположение – кто-то в городе прочел ее и решил исполнить ПРОРОЧЕСТВО. Каким образом она попала в его руки – здесь я могу только догадываться. Но он ее нашел.
– А какое ПРОРОЧЕСТВО? – невинным тоном дошкольника поинтересовался Алексей.
– Неважно, – отрезал Иуда. – Просто отлично, что вы сообщили мне эту новость, теперь я надолго обеспечен хорошим настроением! Однако больше ничем помочь не могу.
Калашников почувствовал реальное бессилие – на этого человека никак нельзя воздействовать угрозами или давлением. В полицейском участке на Земле работалось не в пример легче. Он слыл виртуозом интеллектуальных допросов, вытягивая из арестованного информацию по крупицам. Но здесь собеседник превосходит его умом.
– Зря вы так. Если согласитесь сотрудничать, я попытаюсь изменить условия вашего содержания, – в отчаянии он понес откровенную чушь. – Разве вам тут не надоело?
– О, конечно! – издевательски заржал тринадцатый. – Рядовой мент из Учреждения запросто изменит режим моего содержания, который установлен по личному соглашению между Шефом и Голосом. И чем вы мне поможете… мальчик? Дадите еще одну дополнительную комнату? Может быть, устроим игру в стиле Клариссы и доктора Лектера – вы добьетесь, чтобы мне разрешили рисовать в камере или типа того? Вам НЕЧЕМ меня заинтересовать. Скажу откровенно: я имею