…От трагических размышлений Лилит отвлек звонок в дверь. Помня инструкции, она не двинулась с места. Однако звонки не прекращались – через какое-то время она услышала громкий стук. Какой народ-то настырный пошел! Конечно же, это не убийца – станет он так привлекать себе внимание, барабаня на всю округу. Подкравшись к двери на цыпочках, девушка услышала характерные трели – похоже, их издавал звонок велосипеда. Она заглянула в глазок и тут же успокоилась. На пороге стояла молоденькая девица в круглых очках, одной рукой державшая велик за «рога», а в другой – черную книгу.
– Что вам нужно? – осторожно сказала Лилит, не отрываясь от глазка.
– Здравствуйте, мы из секты «Свидетели Асмодея», – ответила ей девица звонким жизнерадостным тоном. – Вы не хотите поговорить с нами о дьяволе?
Лилит усмехнулась и сняла цепочку с медной защелки.
– Заходите, – пригласила она. – Вы как раз кстати. Я вам про него такое порасскажу…
Глава двадцать третья
Красное и синее
(21 час 50 минут)
– Так и знал – опять ты со своим джиу-джитсу. Тоже мне Джеки Чан нашелся. Посмотри – ты же ему последние мозги вышиб! Ничего тебе, братец, поручить нельзя.
Малинин топтался на месте, глядя на распростертое тело доктора Склифосовского. По растекающейся луже крови вокруг его головы было понятно, что он переборщил с ударом.
– Извиняйте, вашбродь – очень я за вас перепугался, – нервно пояснил унтер-офицер, потирая ушибленное запястье. – Кухонька-то маленькая, развернуться для хорошего удара негде. Одной рукой я его за пальцы схватил – неровен час, ампулу уронит, а другой в точку «фу мин» ткнул – чтобы, значит, мускулы обездвижить. Ну а когда он обмяк, тогда уже и по башке эту сволочугу отоварил от души – уже по-нашему, а не по-японски. Не ожидал, что такой квелый дедуля окажется. Да ладно, скоро придет в себя.
Калашников прикоснулся к шее, на которой постепенно выцветал крохотный кровоподтек – след от края прижатой ампулы. Вспотевшую слегка кожу саднило.
– Я уж думал, мне кранты. Жду тебя, жду, а ты все не появляешься – замучился время тянуть в байках с доктором. Поддакиваю ему, вешаю лапшу на уши, делаю вид, что мне жутко интересно, а сам холодным потом обливаюсь – вдруг ты перепутал чего.
– И ничего я не перепутал! – мгновенно восстал против начальственного произвола Малинин. – Все сделал, как вы сказали! Подъехал, обогнув парк с деревьями. Машину оставил на стоянке. Подошел к дому с противоположной стороны, где не установлена камера. Сломал закрытую дверь, зашел в подъезд. Добрался до этажа ниже, показал хозяевам ксиву, через их квартиру влез на балкон прохвессора. Что здесь не так-то?