Вот он, самый желанный миг званого вечера, ради которого она готова мириться со всем остальным: заполнять бесчисленные приглашения, таскаться по супермаркетам с непомерными тележками, доверху нагруженными припасами и всеми четырьмя ребятишками в придачу, проводить нескончаемые часы за взбиванием яиц, выпечкой рождественского «полена» и изготовлением домашних «трюфелей». Миг, по удовлетворению сравнимый с оргазмом. Двери не успевают закрываться, гости валят валом, все лица сливаются в одно, томительное ожидание сменяется возбуждением, и все стремительно выходит из-под контроля. В точности оргазм. Даже еще сильнее пробирает.
Лиза заняла место у стола рядом с дверью, подле серебряной чаши для пунша, водруженной на крахмальной льняной скатерти, и разливала свой фирменный ликер по красным и зеленым пластиковым стаканчикам. Гадость, конечно. Такое у нее впервые – пластиковые стаканы. Но в начале недели, когда она не перемыла и половины из трехсот хрустальных бокалов, приготовленных специально к этому случаю, позвонили из больницы. Она, видите ли, снова должна сдать какой-то дурацкий анализ, пройти еще одно никому не нужное обследование. Это заняло столько времени, что пришлось опуститься до пластика. Хотя, похоже, никто и внимания не обратил. В центре гостиной сверкает роскошная елка, вокруг оживленный, веселый говор, сверху, из спален, раздается топот нескольких десятков детских ног. Вот, пожалуйста, скатились по лестнице и несутся к входной двери. Немедленно остановить! Впрочем, что это она? На улице теплынь. Странная нынче зима – до того тепло, что как-то неловко и костер зажигать.
«Ладно, пусть их», – подумала Лиза, передавая красную чашку Бетси Фосс, соседке с другого конца улицы. – «Пусть делают что хотят, меня не касается».
Томми через всю комнату поймал ее взгляд и поднял свой стакан. Улыбается, доволен. Исполняет роль хозяина, как он ее понимает – следит за музыкой и дружелюбно болтает с гостями. Для него жизнь – одна большая «Рид Джип-Хонда»: практически никаких проблем, масса удовольствий и почти ничего взамен. Раньше Лизе нравилось отыскивать мужа в толпе гостей. Нравилось видеть одобрение в его глазах: его жена умеет устраивать приемы. Да и просто приятно поглядеть на него: широкоплечий, сильный, с густой шевелюрой. Сегодня почему-то его уверенность в том, что все в этом мире славно устроено, раздражала. Он что, считает, что в их жизни все происходит по волшебству? Почему ему не придет в голову заглянуть за занавес – туда, где она проворачивает все дела?