Спустя полчаса на пожарной лестнице за окном возник какой-то силуэт. Это был парень лет двадцати, коренастый и здоровый, с испещренным шрамами лицом.
Присев перед открытым окном, он не меньше минуты прислушивался к размеренному дыханию спящего.
Потом парень перешагнул подоконник и совершенно бесшумно проник в комнату. В ожидании, пока глаза привыкнут к темноте, он неподвижно, стараясь даже не дышать, застыл у кровати.
Джонни сладко похрапывал, лежа на животе, расслабленная вялая рука свешивалась с края постели.
Парень потянул из-за пазухи дубинку, начиненную свинцом...
Парень взвесил дубинку на руке и от души замахнулся. И в этот миг Джонни метнулся в сторону и перекатился по постели. Рука, которая секунду назад безвольно свешивалась с края кровати, стремительно взлетела вверх.
Дубинка глухо плюхнула в подушку в том самом месте, где только что покоилась голова Джонни. А его костистое запястье уже вцепилось мертвой хваткой в горло нападавшего.
Хрустнул кадык, странно выгнулась гортань. Парень выронил дубинку и рухнул на пол. Он хрипел и бился в судорогах, отчаянно стараясь глотнуть хоть каплю воздуха. Руки его вцепились в грудь, остроносые туфли выбивали стаккато о заштопанный коврик, лежавший перед кроватью.
Джонни медленно выпрямился, присел на край кровати, спустил ноги на пол. Он все ещё дрожал и задыхался. В висках болезненно пульсировала кровь, пред глазами плыли круги и сверкали молнии. Он выжидал, пока это пройдет, не переставая наблюдать, как молодой бандит отчаянно пытается восстановить дыхание. Джонни смотрел на него с каменным лицом и с плотно сжатыми губами.
Парню удалось, наконец, глотнуть немного воздуха, и его грудь вновь начала мало-помалу подниматься и опускаться. Ноги перестали биться в судорогах и вяло расслабились. Дрожащие руки медленно обхватили омертвевшее горло. На разукрашенное шрамами лицо падал свет фонаря, горевшего на улице. На нем уже не было ненависти, одно страдание. Из широко разинутого рта вырывался хриплый жалобный стон.
Только теперь Джонни понял, что нападавший не умрет. Жизнь, казалось, начинала возвращаться в его все ещё тусклые глаза. Джонни поспешил обыскать карманы бандита. Парень не сделал ни малейшей попытки оказать сопротивление; казалось, его мозг утратил всякий контроль над руками и ногами. Он не сводил с Джонни вылезших из орбит глаз, все ещё сведенных спазмами. При нем не оказалось огнестрельного оружия, лишь нож с пружинным лезвием.
Джонни швырнул нож на подушку, потом поднялся на ноги, ещё слегка покачиваясь от давнего головокружения. Он запустил худые мускулистые пальцы в волосы, чтобы их пригладить, затем обеими руками энергично растер лицо. И замер, глубоко задумавшись. Потом направился к двери, вставил в замочную скважину ключ и отпер замок.