В душе Фрэнка осторожность и боязнь сменила алчность.
— Несомненно. Несомненно, в состоянии:
Он покосился на брата.
Охваченный лихорадочным возбуждением Тони с готовностью кивнул.
— Черт возьми, но эти камни можно продать только в Южной Америке или в Европе... На это уйдет уйма времени.
— Это уже ваше дело, — пожал плечами Джонни. — Все, что меня интересует — это двести тысяч долларов. Все остальное — ваше. Вы и ломайте голову, что с ними делать.
Его слова сразу решили все вопросы. Ставка была слишком велика, чтобы сыновья дона Альдо могли сопротивляться искушению рискнуть.
— Все можно устроить, — заметил Тони брату. — Дитриха используем просто как посредника. И выплатим комиссионные.
— Сначала нужно провести оценку камушков, — задумчиво протянул Фрэнк. — К тому же Дитрих сейчас в Майами...
— Ничего, можно устроить так, что он вернется завтра, возразил Тони.
Он взял большой рубин и сжал его в ладони. Потом разжал пальцы, любуясь, как сверкает камень.
— Лучше оставить их у нас, пока не вернется Дитрих. Будет слишком неосторожно тащить их домой.
Джонни снял камень с его ладони и сунул себе в карман.
— Я и не собираюсь возвращаться, но оставлять их здесь и речи быть не может. Свяжитесь с вашим перекупщиком и постарайтесь разыскать оценщика. Я позвоню завтра после обеда, тогда можно решить насчет времени и места встречи.
Он закрыл чемоданчик и вопросительно взглянул на братьев.
Тони Белл пожал плечами.
— Как хочешь. Если их сопрут, можешь сказать «прощай» своим мечтам.
— Я полагаю, в моих интересах не дать их у меня спереть, — сухо возразил Джонни.
Фрэнк как-то странно на него посмотрел.
— Я хочу кое-что тебе сказать, Джонни. Конечно, я-то знал, что ты храбрец. Но никогда не полагал, что у тебя достанет дерзости устроить такой дерзкий налет.
Джонни попытался состроить гримасу ложной скромности.
— Никогда не знаешь, кто на что способен.
Назавтра, около шести вечера, у Джо Сатро зазвонил телефон.
Тот снял трубку:
— Да. Кто это?
— Джо, — раздался приглушенный мужской голос. — Я кое-что узнал, что тебя может заинтересовать.
— Кто ты такой? — повторил Сатро.
Уточнять мужчина не стал; однако, когда Джо услышал, о чем речь, он весь напрягся и дослушал до конца.
— Сегодня вечером, — закончил его незримый собеседник. — В девять часов. У Рея Дитриха.
— Но кто ты такой? — в третий раз спросил Сатро.
На другом конце линии повесили трубку.