«Киплинг неправ, – подумал Джон, – восток и запад могут уживаться друг с другом, хотя бы, например, здесь».
Джон, сойдя с трамвая и побродив некоторое время по совершенно чуждым ему улицам, почувствовал еще острее это слияние восточной и западной культур. Темнокожий полицейский регулировал на перекрестке движение. По тротуару разгуливали элегантные, щеголеватые американские офицеры, а на теневой стороне улицы стройные и опрятные молодые китаянки в чистейших белых панталонах внимательно рассматривали витрины разных магазинов.
– Где здесь полицейское управление? – обратился Джон к какому-то высокому американцу с приветливым лицом.
– Вам надо вернуться на Кинг-стрит, – ответил прохожий. – Затем идите направо, дойдете до Бесзеля, а потом поверните makai.
– Куда повернуть? Человек усмехнулся.
– А вы malihini, понимаю. Makai означает направление к морю, а противоположное направление – mauka, то есть к горам. Полицейское управление у подножья Бесзеля, в Калакауа-Хэл.
Поблагодарив незнакомца, Джон направился по указанному ему пути и вскоре нашел здание полицейского управления. Там ему сказали, что мистер Чарли Чан ушел обедать, по всей вероятности, в ресторан «All American». Джон решил разыскать его. По пути он зашел на телеграф и отправил две телеграммы в Бостон, одну матери, другую Агате Паркер. В каждой телеграмме заключалось всего три слова. Но, выйдя на улицу, он ощутил приятное сознание исполненного долга. Писать письмо Агате ему не хотелось.
Джон заметил, что здесь он был единственным американцем.
В ресторане он действительно застал Чарли Чана, сидевшего за столом. При приближении Джона китаец встал и отвесил ему низкий поклон.
– Какая выдающаяся честь! Неужели я могу предположить, что вы согласны отведать одно из этих ужасных кушаний?
– Нет, благодарю вас! – ответил Джон. – Я обедаю дома позднее. Если разрешите, я на минутку присяду к вам.
– Чрезвычайно польщен! – ответил китаец. Затем, опустившись на стул, он воззрился своими раскосыми глазами в какое-то неподдающееся определению кушанье, поданное ему на блюде. – Кельнер! Будьте так любезны попросить сюда хозяина этого учреждения.
Хозяин – предупредительный низенький японец – видимо, польщенный приглашением Чана, подошел к китайцу и отвесил ему низкий поклон.
– Как вы смеете подавать здесь такие неаппетитные кушанья? – строгим тоном спросил Чан.
– Соблаговолите пояснить точнее причину вашего недовольства! – проговорил японец.
– На поданном паштете видны отпечатки пальцев. Вид этого кушанья возбуждает чрезвычайное отвращение. Будьте столь любезны унести это блюдо и подать мне более гигиеничный кусок.