Потом он лежал с ней рядом и гладил по ее главному месту. И было так хорошо и отрадно, что он, не просыпаясь, взвыл, чем вызвал живой отклик соседа по нарам.
Генка проснулся и увидел свесившуюся с верхних нар голову товарища по несчастью Алика Булычева.
И снова заснул, но ненадолго. Его растормошил зэк из третьего ряда и попросил ключи от душа. Не понял Кутузов столь несвоевременной просьбы и поначалу отказал. Однако его довольно бесцеремонно тряхнули за плечо, и он чуть было не упал на пол.
— Зачем вам так поздно в баню? — полюбопытствовал он, протирая глаза.
— Надо душ холодный принять. Бешусь, бля, страшно бабу захотелось.
Причина — уважительнее не бывает. Генка сунул под подушку руку и достал связку ключей.
— Желтый с колечком от душевой, — сказал он и снова упал на подушку.
Сон был сильнее логики, и вскоре он вновь увиделся с Люськой — в неразборчивом, быстротающем сновидении. Так и проторчал с ней на каком-то холме, вокруг которого — белый туман и неясные пейзажи.
Ключи от бани ему вернули уже под утро. Придя на работу, заметил необычный след: ручеек из белого песка тянулся из банного помещения в сторону инженерной траншеи. Генка пошел по следу и вскоре открыл то, о чем лучше бы ему не знать. Под профильной жестью, которой была накрыта траншея, он обнаружил порядочную гривку песка. Свежего, еще не слежавшегося. Не стал долго ломать голову: и ослу понятно, с какой стати этот песок тут оказался.
Он вошел в баню и осмотрелся. За душевой, в самом темном углу, он увидел кусок фанеры. Когда он ее приподнял и посветил зажигалкой, все понял: вниз уходила рукотворная нора диаметром не менее восьмидесяти сантиметров. Его забил нервный озноб, ибо сразу прикинул, во что ему может обойтись побег с вверенного ему трудового поля деятельности.
Но он не закричал «караул», не стал ломать себе руки, он просто бросил фанеру на место, замел метлой ручеек песка и сделал вид, что ничего не знает. Про себя, однако, решил: никому ни за какие коврижки ключей больше не давать. Наивный Однократка: да никто больше и не собирался у него спрашивать ключей. С них уже были сделаны слепки, а по ним — новые безукоризненные копии.
По утрам, приходя на работу, он сразу же брал метлу и тщательно заметал оставленные следы песка. И тем самым как бы становился чьим-то тайным пособником.
Иногда он заглядывал в траншею и не без злорадства констатировал, что фронт подпольно-подземных работ на глазах растет и ширится. Однажды, взяв двухметровый шест, попытался промерить глубину лаза, но мерки не хватило. По его расчетам, подкоп шел в сторону КПП, к которому примыкала березовая рощица и часть старого города.