После стылой паузы Ящик продолжал:
— Таких стрелков специально подбирают. Раньше их выписывали из какого-нибудь областного или районного отдела милиции нашей необъятной родины. Платили хорошие командировочные, работа непыльная, раз-два — и никаких вопросов. Теперь их вербуют в соседней камере. Вот, например, вызовут в конторку однократку и скажут: «Хочешь из-под исключительной меры выйти, помоги нам. Минутное дело — нажмешь на собачку, повернешься и уйдешь. Анонимность гарантируем…»
— А я стрелять не умею, — простодушно сказал Генка.
— Научат, не захочешь — заставят, закон суров, но он закон…
— Вранье все это! — загорячился вдруг Осис. — Всех, кто шел под вышку, отправляли на урановые рудники. Это я точно знаю. А сейчас почти никого к исключительной мере не приговаривают — права человека…
У Кутузова от таких разговоров заломило в затылке, и он закурил. Он чувствовал, как все в нем разлаживается, словно окаменевает…
…Однажды его вызвали в следственную камеру на допрос. Встретил его следователь Евгений Шило. В ладненьком костюмчике, лицо топориком, серенький — словом, типичный мент всех времен и народов. Но вежливый до неприличия.
Вопросы почти те же, что и три дня назад — в полицейском управлении. Генка без натиска, спокойно, как бывало у школьной доски, складно отвечал и ни разу не промахнулся. И, разумеется, речь тоже зашла об отношениях с женой Люськой, которая, предположил следователь, и стала причиной преступления, ибо крутила жопой и давала повод для ревности.
Потом Шило полез в свою дохленькую папочку и достал оттуда какие-то фотографии. «Здравствуйте, приехали», — подумал Генка, когда на одной из них увидел труп мужика, на шее которого отчетливо виднелась темная бороздка.
— Это не суицидный след, — уточнил следователь. — Вы случайно не знаете этого человека?
У Кутузова от таких наглых слов язык свился в трубочку, и он вместо «нет» сказал «мэ».
— А на этом снимке кого-нибудь узнаете? — следователь методическим движением вытащил на свет еще одну фотографию. С изображением братского кладбища: двое молодых парней и одна пожилая дама с… перерезанными горлами.
— А может, это работа нашего президента… Ему недавно посол Занзибара подарил секач для ритуальных обрезаний.
— Вы надо мной издеваетесь, — на полном серьезе сказал Шило. — То, что вы сделали в ресторане с Виктором Бычковым, очень напоминает это… — он постучал костяшками пальцев по рассыпанным по столу фотографиям.
— Извините, господин следователь, кроме меня в ресторане было, как минимум, человек сто, если не больше. И каждый из них, по теории вероятности, мог спокойно перерезать горло этому типу. Вы что, никогда не читали Агату Кристи?