Слова служителя закона вызвали ужас на лице заключенного; его тело дернулось, точно он надеялся перервать удерживавшие его цепи. Сдавленный крик вырвался из его груди и затих.
– О чем вы собираетесь спрашивать? – осведомился я.
– Сальвадор – тупая скотина, – безразлично ответил шериф. – Он сам не знает, что важного ему известно. Его приятели, те, что спрятались где-то в городе Дроу, наверняка имели какие-то планы. Шаг за шагом я вытрясу это из недоумка.
– Нет! – закричал несчастный, и его жалобный крик резанул меня по ушам. – Я больше ничего не скажу. Я ничего не знаю. Чем больше я говорю, тем больше вы меня допрашиваете. Я больше ничего не знаю. Просто убейте меня, дайте мне умереть.
– Я же говорил, что он – тупая скотина, – проворчал шериф. – Ладно, Сальвадор, мы с тобой начнем. Дамочка, если у вас слабые нервы, то вам лучше выйти.
Франсуаз коротко кивнула мне и подошла к заключенному.
– Эй! – воскликнул шериф. – Нельзя этого делать. Он может быть опасен.
– Он не опасен, – вмешался я. – Он не пил крови по крайней мере пятеро суток. Его безумие давно прошло, и вы это знаете.
– Все хорошо, – ласково произнесла Франсуаз, дотрагиваясь до обезображенной руки Сальвадора. – Мы пришли, чтобы вызволить вас отсюда.
– Что? – с недоумением выкрикнул шериф. Узник закрыл глаза, потом с тяжелым вздохом открыл снова.
– Вы меня убьете, леди? – свистящим шепотом спросил он. – Убьете, верно?
– Какого черта, – пробормотал шериф. Он хотел было подойти к моей партнерше, но я мягко удержал его.
– Позвольте ей, – тихо произнес я.
– Убейте меня побыстрее, леди, – быстро проговорил Сальвадор. – Я очень устал. У меня нет уже больше сил.
Его голова дернулась, из горла вырвался сдавленный всхлип.
– Я давно умер бы сам, леди, – прошептал он. – Я так хочу умереть. Но они не дают мне; они хотят, чтобы я отвечал на вопросы. Но я больше ничего не знаю, леди; я в самом деле ничего не знаю, поверьте мне.
Франсуаз провела рукой по плечу заключенного, потом приподняла его голову за подбородок и заглянула в глаза.
– Ты вовсе не хочешь умирать, Сальвадор, – проговорила она. – Ты хочешь уйти отсюда, и тебе кажется, что для этого есть только один путь.
Шериф был в замешательстве; он стоял, переминаясь с ноги на ногу, готовый в любое мгновение броситься вперед и прекратить то, что творилось на его глазах, но в то же время он допускал, что таким путем от заключенного можно будет добиться большего, чем пыткой.
– Я выведу тебя отсюда, – сказала Франсуаз. – Ты больше не останешься здесь. Никто не причинит тебе вреда, и никто не станет задавать вопросов.