Франсуаз вынула два своих пистолета и произнесла:
– Улыбнись, придурок.
Голова чудовища оборотилась к девушке и тут же отдернулась далеко назад, когда Франсуаз всадила три пули в пасть и глаза вампира.
Девушка нажимала на спусковой крючок до тех пор, пока голова твари не превратилась в расплющенное, бесформенное месиво.
– Вперед! – крикнула она.
Я вернул пистолет в кобуру, ибо это оружие уже ничего не могло поделать с растекшейся по асфальту тварью.
Я прыгнул на вампира и наступил ему коленом на горло. Потом обхватил обе его руки, прижав их к земле.
Молниеносным движением Франсуаз оказалась на коленях перед телом вампира. В ее правой руке, выхваченный из кармана куртки, тускло сверкал длинный металлический цилиндр.
Суть процесса остается все той же, меняется только технология.
Девушка нажала на верхнюю часть цилиндра, и электрический поршень с мощностью, способной пробить бетонную стену, вогнал деревянный кол в тело твари.
Тело вампира сотряслось, пальцы скрючились, царапая асфальт. Его рот раскрылся в оглушительном протяжном крике, и я увидел, что его лицо уже успело почти полностью восстановиться.
Бурый кровяной фонтан хлынул из сердца вампира, омывая деревянный кол.
Франсуаз поднялась, отряхивая руки, и вернула в карман автоматический молоток.
– Они убили не одного человека, больше, – сказала она.
Я разгладил складку, появившуюся на моем пиджаке вследствие падения.
– Гораздо больше, – согласился я. – Чтобы вампир получил такую силу, он должен выпить, по крайней мере, человек десять. И не забывай, что их было трое.
Девушка пнула ногой тело вампира, желая убедиться, что он уже не пошевелится.
– Странно, что первое тело нашли только сегодня, – пробормотала она. – Пошли, я собираюсь принять ванну, прежде чем мы продолжим.
Я придержал ее за руку.
– У тебя глаза светятся, – произнес я.
– Да?
Глаза Франсуаз, обычно серые и непроницаемые, сейчас на самом деле светились ровным алым светом, пронзая темноту.
– Я ничего не имею против, – пояснил я, – но так мне плохо видно.
– Извини.
Девушка пару раз моргнула, и ее глаза вновь стали серыми.
Франсуаз переложила ногу за ногу, от чего полы ее белого махрового халата распахнулись, скользнув по бедрам.
Девушка украдкой взглянула на меня, проверяя мою реакцию. Франсуаз полагает, что белый цвет халата идеально подходит к ее загорелой бархатистой коже. Это так, но я счел, что не стоит давать ей повода возгордиться, поэтому никак не стал реагировать.
– Результаты будут готовы довольно быстро, – заметила она, бросая взгляд на изящные золотые часики на своем запястье.