Франсуаз зарычала.
Девушка сделала это тихо, не разжимая зубы. Ее серые глаза сузились, и я понял, что у меня есть кое-какие задатки к тому, чтобы читать мысли.
В головах у обеих девиц тут же промелькнуло слово «затрещина».
Теперь вопрос был в том, которая из них ответит. Вряд ли в головах этих созданий имелось хоть что-то ценное, не говоря уже о мозгах; но отчего-то они дорожили сохранностью своих черепов – возможно, боялись за прическу.
Поэтому они ответили, перебивая друг друга.
Смысл десятка слов, которые налезали друг на друга и слипались, как дешевые леденцы, простоявшие на жаре пару дней, не был откровением – ни Иоанна Богослова, ни просто откровением.
Они хотели сказать, что девица может иметь сутенера, но в то же время оставаться порядочной.
Я бы сказал, что это contradictio in adjecto,
(Противоречие в определении (лат))
но девицы явно не знали, что это такое, и потому могли тешить себя иллюзиями.
Франсуаз переложила ногу, приняв самую сексуальную позу, какую только можно изобразить в подобном кресле, и улыбнулась мне.
Мне полагалось похвалить Франсуаз за то, как она умело и споро взялась за дело.
Девицы недоуменно переглянулись; одна из них глуповато хихикнула.
Если кое-кто и считает Франсуаз лесбиянкой, то не потому, что она не подает повода.
Сама Франсуаз этого не замечает и всегда обижается на подобные намеки.
– Что это был за человек? – спросила она.
– Это был нечеловек, – произнесла одна из проституток таким шепотом, что у нее, наверное, едва не слезла кожа с ротовой полости.
Они переглянулись и стали многозначительно качать головами – энергично, как две нефтекачки.
– И кто же это был? – ласково спросила Франсуаз.
Девицы не почувствовали в вопросе подвоха.
– Вампир, – уверенно заявила одна из них.
При этом от сознания собственной значительности ее глаза округлились, став больше раза в два.
Вторая качнула головой еще раз, забивая гвоздь точки в произнесенную товаркой фразу.
Стали ли глаза проститутки видеть лучше, будучи выпученными, или же сам факт разговора с новыми людьми позволил выпустить нервное напряжение и стать более внимательными к происходящему вокруг, нежели к собственным эмоциям, но девица таки заметила, что черная куртка Франсуаз сверху донизу заляпана запекшейся кровью.
У меня свои представления о том, что такое элегантная одежда, поэтому пиджак от костюма я снял еще наверху, вместе с бронежилетом.
Люблю выглядеть опрятно.
– Батюшки, – выдохнула проститутка, – это же тоже вампиры.
Они громко завизжали и принялись убегать из комнаты, если можно так выразиться.