– Но он никогда не видел моря!
– А он хочет видеть его сейчас ?
– Значит, если мы его заберем, вы его отчислите?!
– Сперва попробуйте забрать… – хмыкнула как бы про себя флагман Наталья С. (ныне известная детская писательница).
– Дело даже не в том, что отчислим, сказал я (дипломатично уклоняясь от «да» или «нет»). – Вы подумайте лучше, какой у вас будет отдых с Андрюшкой, если вы его все-таки увезете…
Папа подумал.
– Тьфу… – сказал он (это мне).
– Иди договариваться с бабкой, – сказал он (это жене).
– Пойду сдавать путевку, – сказал он (это в пространство).
Через час штурман Ш. появился в отряде – встрепанный, сопящий, но довольный.
– То-то же… – заметила флагман Наталья. И велела вахтенному: – Принеси из аптечки зеленку… – потому что Андрей сердито растирал ссадины на загаре исцарапанных кроватной сеткой ног.
– Не надо! – малодушно взвыл только что проявивший незаурядное мужество и твердость штурман.
– Надо, – сурово решила Наталья. – От судьбы не уйдешь, это тебе не поездка на курорт…
После этого у отряда с Андрюшкиными родителями всегда был взаимопонимание.
Теперь собираюсь вспомнить случай, когда взаимопонимания с родителями (по крайней мере, с некоторыми) так и не было достигнуто. Останавливаясь на «негативных» примерах, должен подчеркнуть снова, что, на мой взгляд, «доказательства от противного» действуют порой сильнее тех, которые «за»…
Мне довольно часто приходили (и приходят сейчас) письма от читателей, в том числе от педагогов. Особенно от молодых, только начинающих свою работу. К сожалению, не все они сохранились. Например туго набитый рюкзак с конвертами 70-80 годов безвозвратно погиб, когда в кладовке прорвало трубу с горячей водой – бумага превратилась в месиво. Конечно, очень многие из этих писем забылись, но одно я помню хорошо. Писала двадцатипятилетняя классная руководительница из города Горького – про четвероклассника Ромку, который был потрясен «предательством» родителей. Они обещали отправить его на летние к каникулы к хорошему другу, недавно уехавшему в другой город, но в последний момент оказалось, что нет денег. Потому что их предпочли потратить на покупку роскошной хрустальной люстры, которая должна была чудеснейшим образом украсить интерьер.
Учительница сообщала, что Ромка не рыдал, забившись в угол, не устраивал шумных скандалов и не пытался разбить ненавистную люстру. Только он « будто закаменел и перестал разговаривать с матерью и отцом ».
«Понимаете, у него с этой дружбой было столько связано, — писала учительница . – Будто какая-то особая струна пела в душе. И она лопнула… Я не знаю, что сказать мальчику, что делать. Я даже предлагала свои отпускные деньги для Ромкиной поездки, но родители, конечно, отказались. Да теперь уже не столько в поездке дело, сколько в том, что нет у него к родителям прежнего доверия и любви…»