Может быть, найдется там десять? (Михайлов) - страница 3

правил нет.

– Да. Мы не можем послать людей на гибель.

– Только если они сами того не хотят.

– Разве есть кто-то желающий?

– Есть.

Они сидели на веранде все того же дома Фермы, где обитали всегда и всегда с радостью, никогда не покидавшей их, любовались открывающимися видами, по желанию сменявшими друг друга, и вдыхали душистый воздух, не испорченный «продуктами» цивилизации и прогресса.

Всегда, но не теперь. Потому что даже это надежно защищенное от всяких неурядиц место за последнее время заметно изменилось к худшему, хотя и непросто было бы рассказать об этих изменениях понятными словами. Ферма как-то потускнела – не таким уже был свет, и другим воздух, иначе дышалось, даже думалось и ощущалось не так. И все это было лишь малыми последствиями того, что Холод и Мрак наступали. А если исчезнет Альмезот – сопротивляться атаке Холода станет невозможно.

– Я вызываю Ульдемира, – сказал Мастер.

– Думаешь, он сможет в таком состоянии духа? Боюсь, что они уже исчерпали себя.

– Не знаю. Увидим.

3

Хотя начинать следовало, наверное, не с этого разговора. А вот с чего.

«Господи, я, Ульдемир, обращаюсь к Тебе в мою тяжкую минуту».

Плохо, когда дел наваливается столько, что не успеваешь восстановиться и с каждым днем все яснее чувствуешь, как усталость оседает в мускулах, в костях, крови и хуже всего – в сознании. Но совсем скверно, когда ощутимо устает душа и жизнь во плоти, с ее неизбежной суетой, начинает казаться тягостью, а переход в космическое состояние, с уходом из тленного физического тела, становится чем-то желанным. Вожделенным отдыхом.

Начинаешь думать: а что есть такого в этой жизни, чтобы продлевать ее?

Удовольствия? Они приедаются. Становишься к ним равнодушен.

Власть? Самое низкое из желаний. Подлинная власть в Мироздании лишь одна, и она – не от людей. Стремиться к власти – значит выдавать себя за того, кем не являешься. Власть – всегда насилие. Может ли нормальный человек стремиться к насилию? Я – нет.

Забота о потомстве? Мое – давно уже заботится о себе само.

Творчество? Но мой творческий инстинкт всегда проявлялся в действиях. Действие может быть только устремленным к достижению цели. А если цели нет?

Любовь?

Да. Она – единственное, что имеет в этой жизни смысл и ценность.

Но любить Тебя, Господи, можно и в жизни последующей. Там это даже легче. А любить Женщину…

Господи, зачем Ты отобрал Ее у меня? Ты ведь знал, что, отнимая Ее, лишаешь мое существование здесь всякого смысла. Прости меня, но я устал. И мои друзья, кажется, тоже: уже довольно давно не слышал о них ничего.