Может быть, найдется там десять? (Михайлов) - страница 62

А вслед за этим возникло вдруг и еще одно новое чувство. Вот какое: если до сих пор всякий раз, когда в голову ей приходила мысль о неизбежном, раньше или позже, но неизбежном расставании с ним, единственным чувством оказывалась боязнь незащищенности и сознание необходимости нового поиска широкой спины, за которой можно чувствовать себя спокойно, то сегодня там, на крыше полицейского участка, она ощутила вдруг нечто совершенно иное: не спину потерять оказалось страшно, но вот именно его, сегодняшнего, с новым взглядом, прикосновениями, с откуда-то явившимися вдруг интонациями голоса, каких раньше не слышалось. И как-то не думалось уже о безопасности, но лишь о том – не лишиться его, человека, а вовсе не благосклонной к ней силы, какою он воспринимался до сих пор. Мало того, совершенно для нее необычным явилось вдруг – впервые в жизни – возникшее откуда-то из глубины желание отдаться ему вот сейчас, тут, на крыше, у всех на глазах и испытать что-то такое, никогда еще не переживавшееся; да ведь всего лишь позапрошлой ночью у них была обычная близость, табельная, так сказать, никаких непривычных ощущений, как и всегда, не вызвавшая, недаром Вирга давно уже пришла к выводу, что фригидность – ее удел, ничего не поделаешь, не всем дано познать мгновения эйфории, как не всем – быть сильными и не всем – богатыми. Она, как и всякая – или почти всякая – женщина, подыгрывала, понятно, изображая томление и приступ наслаждения, – на деле же внутренне облегченно вздыхала, когда процесс заканчивался. А вот сейчас…

Отсюда, наверное, возникло совершенно неожиданное и для нее самой, непроизвольно вырвавшееся: «Ты же знаешь – я для тебя все, что угодно, сделаю!» И подлинная готовность действительно сделать все, чего он потребует. Это при том, что и он никогда доселе ее в свои дела, какие угодно, не вовлекал, и сама она никогда не выражала такого желания, потому что у нее и своих забот хватало, да и чем меньше знаешь, тем спокойнее спишь. И Вирга испытала какую-то совершенно непонятную радость, кинувшись очертя голову выполнять то, что он ей поручил. Добралась до «Голубого берега», нашла тех людей и точно передала. А также согласилась и довести их до нужного места, хотя об этом Гер не просил, но она почувствовала, что если она это сделает – ему будет приятно, и согласилась.

Ну а то, что она за это потребовала заплатить, – это совершенно естественно было: эту услугу она оказывала в первую очередь пятерым незнакомым, а не Геру. А всякая услуга должна быть оплачена, и чем щедрее – тем лучше, на этом стоит мир, стоял и будет стоять.