Конкретно же дело заключалось в том, что Гер, после беседы с оперативниками исправно отдежурив подвахту до конца, узнал обо всем, что касалось странных чужаков. А поскольку глупым он никак не был, то быстро сообразил, что, с одной стороны, и человек у автовокзала, и те пятеро, что оказались там потом, являлись людьми чуждыми, вредными и враждебными, а с другой – что Вирга имела к ним какое-то отношение и вовсе не случайно исчезла (как он услышал) вместе с ними. Выводы из этого возникли сами собой: что то место, где эти люди были обнаружены Системой, было домом Вирги, а женщина, присутствовавшая там же, – не кто иная, как она. А из этих выводов следовали новые, так сказать, выводы второго порядка. И вот с ними-то и возникли неурядицы.
Возникли потому, что первым и естественным намерением было немедленно доложить свои умозаключения наверх и предложить свое участие в операции захвата чужаков. Оно могло бы значительно облегчить процесс хотя бы потому, что на его стук, на его голос Вирга отворила бы дверь без тени сомнения, а остальное даже и для малых детей не оказалось бы слишком сложным. Вот таким было первое желание, и ноги уже – еще там, в участке, – понесли было Гера к лифту, который вмиг доставил бы служаку на нужный этаж. Однако…
Лифт пришел и ушел своей дорогой, а Гер так и остался стоять на площадке как бы в глубоком раздумье.
Потому что оказалось, что существует и второе намерение, совершенно противоположное первому, необъяснимое и тем не менее с каждой секундой становящееся все более ясным. А именно: идти к Вирге, конечно, нужно, но вовсе не в сопровождении группы захвата, а в одиночку, следовательно, к начальству ни в коем случае не являться и ни о чем ему не докладывать. Придя же туда, сказать: «Не знаю, кто вы, откуда и зачем, но чувствую, что пришли вы не со злом, и потому предупреждаю: сюда уже приближается опергруппа с целью захватить вас, поэтому не теряйте ни секунды времени, бегите, а Виргу я уж как-нибудь отмажу; если вам наплевать на вашу судьбу, то хоть ее пожалейте, докажите этим, что вы и в самом деле пришли с добром. А бежать вам ближе и надежнее всего в обитель Моимеда, которая обладает правом убежища и где принимают всех ищущих безопасности и не выдают их – во всяком случае, уже много лет не выдавали, поскольку вину бегущего – если она есть – устанавливают сами и сами же определяют наказание и осуществляют ее на основании устава обители, никогда и никакой властью не оспаривавшегося, поскольку дарован он свыше». Вот что надо сказать им и даже (как бы дико это ни звучало) объяснить, как быстрее и скрытнее всего туда добраться. Вот так.