Шея полководца хрустнула, когда он был вынужден поднять голову.
– Что вы наделали? – прошипела Франсуаз. – Мы должны были допросить его.
Генерал не смог ответить сразу, ему пришлось откашляться, чтобы его горло вновь обрело возможность пропускать сквозь себя слова.
– Мои люди не привыкли говорить с орками, – произнес он. – А я не мог дать им сигнала – по вашей вине.
Самарийский военачальник только что получил сильный удар в живот, и он не собирался оставлять этого безнаказанным. Но когда Грантий встретился с серыми, полными бешенства глазами Франсуаз, он понял, что лучше смириться.
Его пальцы, затянутые в белые перчатки, судорожно сжались.
Франсуаз подошла к мертвому орку.
– Как ты? – спросила она, обращаясь ко мне. Генерал, подозвав к себе арбалетчика, что-то строго ему выговаривал.
– У меня почти получилось, – произнес я. – Ненавижу это почти.
Девушка перевернула тело носком сапога.
– Нет доспехов, – сказала она. – Кочевник не пойдет на вылазку без доспехов.
Ее серые глаза сверкнули, она вопросительно взглянула на меня.
– Да, – сказал я.
Генерал Грантий, опустив голову, торопливо подходил к нам.
– Только не стоит говорить об этом сейчас.
* * *
– Шерсть на его руках свалялась, – отрывисто произнесла Франсуаз., и ее сильные пальцы сжались на отворотах моего костюма.
– Да, – ответил я. – Тише, Френки, а то все решат, что ты меня насилуешь.
Девушка разжала пальцы. Верховой дракон, вздрагивающий крылами в своем стойле, да гнедая лошадь были единственными свидетелями нашего разговора.
Демонесса взглянула туда, где распахивалась широкая дверь на улицу, и еще раз убедилась в том, что нас никто не подслушивает.
– Его привезли сюда в кандалах, – произнес я. – Очевидно, схватили где-то в степи. Теперь ответь, мое пирожное, кто мог это сделать.
– Грантий, – процедила девушка.
– А кто же еще, – подтвердил я. – Только его легионеры сумели бы одолеть дозорный отряд. Ширина кандалов тоже соответствует самарийским.
– Грантий – предатель? – спросила Франсуаз.
– Почему нет? Его послали в Гиберию с маленьким отрядом, чтобы он развлекал здесь друидов до подхода армии Кириллия. Когда стало ясно, что легионы нужны на других границах, Грантия оставили здесь.
– На верную смерть?
– Да… Сомневаюсь, что кто-то в Самарии надеется, будто Грантий выиграет эту войну, с его-то сотней человек. Широкий жест самаринского императора – его офицер погиб, защищая союзную страну.
– Грантий в опале, это ясно, – произнесла девушка. – Я слышала, как во время Маракандской кампании он пытал орков, просто ради забавы. Такой человек легко пойдет на предательство.