– А разве там нет консульства или посольства?
– Никто не согласился бы гнить в такой дыре. В Лесу живут только люди, ящеры и морские свинки. Эти три народа почти не общаются. Нашими землями занимаются управляющие, из местных.
Я задумался:
– Правда, после Лернея там поселилось несколько эльфов. Как и я, они не спешили вернуться домой. Но они поступили на службу в вольные города и не могут представлять Высокий Совет.
– А зачем тебе я понадобилась?
– Френки, я аристократ и не могу притащиться в город один, верхом на осле. Мне нужен сквайр.
– Оруженосец?
– Нет, его обязанности гораздо шире. Он носит чемоданы, присматривает за лошадьми и низко кланяется, когда я вхожу. Сквайр – это свита, без которой я не могу в своей новой роли.
– Девушка не может быть сквайром, – заметила Франсуаз. – И оруженосцем. Это все слова мужского рода.
– Если тебя волнует грамматика, считай себя обезьяной джентльмена…
Франсуаз осадила скакуна и развернула его. Я подумал, что она слишком серьезно восприняла мои слова и решила влезть на дерево за парой бананов.
У зарослей раскидистой ежевики девушка спешилась. Она наклонилась и вытащила на дорогу нечто, чему я не смог подобрать названия.
Правда, он сам называл себя Джонни Сан-Пауло – но ведь тогда он был жив.
– Как сквайр, ты можешь заниматься уборкой, – заметил я. – А вот мусорить на дороге тебе не пристало.
– Мы его видели, – мрачно сказала Франсуаз, не делая даже попытки вернуть Джонни на место. – И могли опознать. Кто-то очень боится разоблачения.
Я и моя спутница уже достигли середины леса, когда издалека донесся шум. 'Вначале едва слышный, он нарастал, становясь все ближе.
Кто-то, не разбирая дороги, бежал сквозь заросли – то ли не зная, какие опасные твари водятся в здешних краях, то ли, напротив, уже повстречавшись с одной из них.
Моя спутница осадила ящера, длинный меч со свистом вылетел из заплечных ножен.
– Всего лишь человек, – негромко вымолвил я. – К тому же напуганный. Незачем доставать меч, Френки.
Девушка бросила на меня сердитый взгляд. Она не любит, когда кто-нибудь пытается ее поучать.
Я продолжал:
– Люди всегда пытаются убежать. А ведь ноги у них такие короткие. Тогда почему они так поступают?
Немного склонив голову, я прислушивался к трелям цикад – первым, еще неуверенным, неровным, но столь же красивым, как пение ангелов.
Однако Франсуаз не собиралась дожидаться, пока несчастный бегун превратится в ужин для ночных хищников. Она ударила сапогами по бокам ящера и направила его между высоких деревьев – туда, где в глубине леса раздавался шум.