– Как мило, – ответил я. – Передавай им привет.
Я совершенно не слушал, что мне было сказано, и пытался это скрыть, поэтому сделал в воздухе неопределенный жест рукой и рассеянно пояснил:
– Ну, им всем.
– Обязательно, – ответила Франсуаз и направила своего ящера следом за моим скакуном.
Я оказался около ворот именно в тот момент, когда гвардейцы Беркена начали их раскрывать. Согласно уставу города, их всегда сопровождал комендант; с ним-то я и собирался поговорить.
Перед городской стеной успел собраться народ. Торговцы и фермеры с тяжело груженными арбами привезли в Беркен свои товары.
Френки первой заметила мальчугана, выбравшегося из зарослей вечнозеленого кустарника.
По всей видимости, он пришел с одной из окрестных ферм. Худой, исцарапанный, маленький незнакомец наверняка приходился сыном какому-нибудь батраку.
Когда мальчуган завидел Френки, его крохотные глазенки загорелись, а рот расползся до ушей в щербатой улыбке. Он принялся махать руками, подзывая девушку к себе.
– Я отъеду на минутку, – сказала Франсуаз. – Если задержусь, отправляйся на ферму сам – догоню.
Я рассеянно кивнул.
Франсуаз направила своего скакуна в объезд толпы и вскоре оказалась возле мальчугана.
Вблизи он казался еще более худым, бледным и несчастным. Подойдя к верховому ящеру почти вплотную, оборванец опасливо огляделся и только после этого заговорил.
– Госпожа! Это вы приезжали в Своркмиддл прошлой ночью?
Франсуаз всегда нравилось почтительное обращение, хотя она ни за что бы в этом не призналась ни другим, ни даже себе самой.
Она коротко кивнула.
Мальчуган снова опасливо посмотрел вокруг и понизил голос. Хотя он находился совсем близко от Франсуаз, разобрать, что он говорит, стало сложно.
– Мне надо что-то показать вам, госпожа. Пойдемте.
– Покажи здесь, – сказала Франсуаз.
Но, по всей видимости, единственное, чем располагал карапуз сейчас, были драная одежда и горящие глаза. А они вряд ли заслуживали того, чтобы их рассматривать.
– Не здесь, – возразил мальчуган. – Поедемте, госпожа, я вас провожу.
Оборванец показывал куда-то в глубь леса.
– Скорее, госпожа, – умолял он. – Мы можем опоздать.
Над городскими стенами раздались торжественные звуки труб – то гвардейцы Беркена шли открывать ворота. Франсуаз в досаде изогнула кончики губ и решительно направилась следом за маленьким оборвышем.
Маленький оборванец спешил через лес, показывая дорогу Франсуаз. Он ориентировался с уверенностью человека, который вырос в здешних краях.
– Скорее, госпожа, – повторял он. – Скорее. Шум толпы, собравшейся у городских врат, остался позади.