Я наклонился и поцеловал дядю Рокко в щеку. Его пальцы слегка потрепали меня по щеке.
– Спокойной ночи. Я тебя люблю.
– И я тебя люблю, – откликнулся я. И так оно и было на самом деле.
Я поцеловал и Альму.
– Спокойной ночи, дорогая, – сказал я, – у тебя красавица дочь.
– Спасибо.
Они остались в гостиной, а я спустился на нижний этаж, туда, где находились спальни для гостей.
Здесь находились четыре спальни для гостей, моя была последней, в конце коридора. Это была лучшая комната – большая и угловая. В дальнем конце находилось огромное окно, выходившее на длинную лоджию, шедшую вдоль всей стены, на которую выходили окна всех спален. Я растянулся на постели в одних трусах и выключил свет. И тут же чертыхнулся. Несмотря на то что окна были зашторены темными портьерами, в комнату все равно проникал свет. Набережная была освещена, как Лас-Вегас. Я повернулся на бок, лицом к стене, спиной к окну, и через несколько минут заснул.
Не знаю, сколько я спал, когда вдруг ощутил дуновение холодного ночного воздуха и почувствовал свет, пролившийся через приоткрытые шторы. Я быстро повернулся на другой бок. Шторы уже опустились.
– Ты не спишь? – произнес голос Альмы.
– Теперь уже не сплю.
– Пусти меня под одеяло, я замерзла.
– Глупенькая, – сказал я, – почему ты не вошла через дверь?
– В коридоре сидит кто-то из охраны твоего дяди. Ну же, пусти меня.
Я подвинулся, она залезла в постель и натянула на себя одеяло. Потом взяла меня за руку.
– Потрогай, я правда замерзла.
Альма положила мою руку себе на грудь. Она на самом деле совершенно окоченела. Потом она передвинула мою руку на живот, потом еще ниже.
– А там я тепленькая. Там всегда пламя.
– Да что ты! А что дальше? Еще какие новости?
– У тебя уже стоит?
– Нет.
– Я могу помочь.
– Подожди. Ты зачем сюда пришла?
– Я хотела, чтобы ты знал, что Анжела твоя дочь, а не твоего двоюродного брата.
– Ну и что. Я уверен, что дядя Рокко прикинул и эту возможность.
– Мне наплевать на то, что думает дядя Рокко, – сказала она тихо, но в голосе ее прозвучал гнев. – У тебя самого есть какие-нибудь чувства к твоей дочери?
Я посмотрел на нее.
– Она не моя дочь, – решительно заявил я. – У тебя все ловко получилось с дядей Рокко, не порти ничего.
Она ударила меня по лицу.
– Ты сукин сын.
Я потряс головой, чтобы прийти в себя, потом включил слабый ночник и улыбнулся.
– Я разочарован. Я-то думал, ты просто пришла переспать, как в старые добрые времена.
– Трахай себя сам! – сердито крикнула она и снова замахнулась, чтобы ударить.
На этот раз я схватил ее за руку. Она попробовала ударить меня другой рукой. Это уже было чересчур. У меня тоже был бешеный характер. Я ударил ее в подбородок. Она скатилась с кровати. Ее ночная рубашка задралась, оголив ноги и ягодицы.