— Что?! — гаркнула она в трубку.
— Я сказал, что...
— Я слышала это! Как ты мог потерять ее?
— Попал в дорожную аварию.
Голос Сьюзен мгновенно смягчился. В нем даже появились нотки озабоченности.
— Ты в порядке?
— Да, все нормально.
— В таком случае я не понимаю, как ты мог потерять ее?
— Она гнала машину как сумасшедшая.
— А ты, значит, не сумасшедший?
— Нет, я вполне нормальный, — вяло оправдывался я. — Ты бы видела ее в этот момент.
— Я тоже нормальная! — рявкнула она в ответ. — Ты не должен был упускать ее из виду!
Мне стоило немалого труда держать себя в руках. Надо сказать, что и Сьюзен пыталась делать то же самое, но у нее это плохо получалось. Испытывая огромное искушение ответить ей грубостью на грубость, я все же сдержался и решил спустить все на тормозах.
— Ты права, — процедил я сквозь зубы. — Она меня надула.
Сьюзен немного успокоилась.
— Как ты думаешь, может быть, она заметила тебя?
— Нет. Во всяком случае, у меня не было ощущения, что она пыталась скрыться от меня. Просто Нора гнала машину как безумная.
— Сколько было у нее вещей?
— Небольшой дорожный чемодан на колесах.
— Ну ладно. Не трать больше денег и возвращайся в Нью-Йорк. Куда бы Нора сейчас ни поехала, все равно через некоторое время она вернется в дом Коннора Брауна.
Я понял, что настало самое время переменить тему разговора.
— Нам дали разрешение на расследование?
— Да, все нормально. Скоро мы получим все необходимые бумаги. Я сразу же сообщу тебе об этом.
Я попрощался с ней и уже хотел выключить телефон, но не тут-то было. Сьюзен решила добить меня до конца, чтобы у меня не осталось никаких сомнений в том, что она разочарована моим позорным провалом.
— Постарайся добраться домой без приключений, — не без ехидства пожелала мне она. — И никаких больше провалов на сегодняшний день. Хватит и того, что случилось.
Я слышал, как она положила трубку, и молча покачал головой. Вся накопившаяся за это время злость рвалась наружу, и я понимал, что уже не могу сдерживать себя. Я стал нервно расхаживать перед автофургоном, но чем больше я ходил взад и вперед, тем сильнее меня охватывало чувство негодования. Казалось, что все тело дрожит от ярости, а вся злость скопилась в сжатых до боли кулаках.
Хрясь! И в моем автофургоне вдребезги разлетелось еще одно окно.