— Ну да, — серьезно кивнул Тура. — К таким умникам, как ты, в доверие втираться. Так где ты его, все-таки, взял?
Глухо гудели и бились в стекло мухи, огромные и неторопливо-наглые, как воронье. По землистому лицу Уммата текли мутные капельки едкого пота.
— Начальник, вам, по-моему, этот вонючий шприц важнее, чем раскрытая и возмещенная кража. Так, что ли, понимать?
— Да. Интересует он меня.
— Я же вам еще раньше говорил: не мой это шприц, — закричал Уммат, судорожно затягиваясь сигаретой. — Я его тысячу лет не видел и видеть не собираюсь. Говорил вам?
— Да. Но тогда ты и про кражу у Маджидова говорил то же.
— Кража — другое дело. Я — вор. Мое дело — брать. У вас есть хобби?
— Да, — кивнул Тура.
— Какое?
— Ловлю людей с медицинскими шприцами.
— Не мой. Точно говорю. Вот интересные люди! Говоришь им правду — не верят. Врешь — верят! Не мой шприц!
— А ты не волнуйся, — усмехнулся Тура. — Ты гляди, уже до пальцев докурил, сейчас ногтями будешь затягиваться…
Уммат покачал головой и с рвущейся из глотки, как свист, яростью прошептал:
— Как я вас всех, мусоров проклятых, ненавижу! Всю вашу подлючую породу! Ненавижу, — повторил он. — Противен ты мне!
Тура вздохнул:
— А ты мне очень нравишься. Ты мне очень приятен, Уммат. Так чей шприц — Маджидова?
— Не знаю! И знать не хочу! Не мой! И напрасно стараешься — не сговоримся мы с тобой…
— Как не сговоримся? — удивился Тура. — Обязательно сговоримся! Если не сговоримся, останешься ты в нулях…
В дежурке раздался какой-то шум. Кто-то с топотом пробежал по коридору, послышались громкие, будто испуганные голоса.
— Что это? — подняв голову, прислушался Уммат.
— Халматов здесь? Где Халматов? Быстрее… — крикнули за стенкой.
Рывком дверь распахнулась, на пороге стоял начальник райотдела:
— Вас к телефону. Срочно. Отсюда говорить нельзя, поднимитесь ко мне. Я побуду с ним… Такое дело…
Халматов уже бежал наверх к телефону.
Из газет:
«Старты увидит вся планета.
Открылся Центр электронной прессы. На открытии выступили: первый заместитель председателя оргкомитета «Олимпиада-80» В. И. Попов, первый заместитель председателя Гостелерадио СССР Э. Н. Мамедов и заместитель председателя Гостелерадио СССР Г. 3. Юшкявичус.
Основное звено любой передачи — телевизионная камера. Олимпийское телевидение начнется с 280 таких аппаратов. Это примерно вдвое больше, чем в Монреале. Изображение с основных телевизионных камер попадет на пульт режиссера, находящегося в передвижной телевизионной станции (ПТС), — их будет 73.
Олимпийские телесюжеты из Москвы увидят почти 2 миллиарда человек…»