– Табби, это замечательно! Забудь про остальные букеты и приколи фиалки. В конце концов, у Доминика преимущество перед всеми.
Слова Люси заставили Табиту покраснеть, но она была слишком счастлива, чтобы скрывать это. Она отыскала у себя на столике небольшую скромную брошь и приколола букетик фиалок к корсажу, после чего крепко обняла Люси, а затем и леди Хантли.
– Спасибо вам, – тихо промолвила она, – спасибо за все… – Голос ее дрогнул, и она замолчала. На глаза навернулись слезы благодарности.
Леди Хантли протянула ей носовой платок.
– Не надо, не надо, моя милочка, – ласково сказала она. – Не плачь, а то глаза опухнут и покраснеют.
Табита приложила платок к глазам и, совладав с собой, улыбнулась. Вскоре она вышла вместе с Люси в радостном настроении.
Они, как всегда, опаздывали, и Доминик с Пирсом довольно долго томились в Желтой гостиной на первом этаже, коротая время за бокалом вина. Наконец они услышали женские голоса и поднялись из-за стола, чтобы встретить дам.
Первыми вошли Люси с Табитой, следом за ними леди Хантли. Но Доминик видел только Табиту. Он глаз не мог от нее отвести и буквально лишился дара речи. Однако, приглядевшись к ней, насупился и повернулся к матери и сестре.
– Кому пришло в голову одеть Табиту подобным образом?
– Мне. И мадам де Вальме, – быстро ответила леди Хантли. Ей не понравился тон, которым был задан вопрос.
– Это платье выглядит неприлично, – резко бросил он. – Табита не может в таком виде появиться в свете.
– Доминик Риз! – возмутилась Люси. – Ушам своим не верю! Все женщины на балу будут выглядеть «неприлично», как ты соизволил выразиться, только потому, что у них хорошая фигура.
– Люси! Как можно так говорить! – сердито воскликнула леди Хантли, потрясенная вульгарностью дочери.
Однако Люси продолжила:
– У меня тоже «неприличное» платье, Доминик? А у мамы?
– Нет… мне так не показалось. Но ведь Табита моложе тебя.
– На несколько месяцев. Это так важно?
– Нет, конечно, но ты, Люси, замужем. А на Табиту будут пялиться все мужчины.
Табита не произнесла ни слова, к горлу подступил комок, сердце болезненно сжалось. Она не выдержала и опрометью бросилась вон из гостиной.
– Табита! – Доминик бросился было следом за ней, однако Люси успела поймать его за руку.
– Видишь, что ты натворил, безмозглый грубиян!
– Хватит! – не терпящим возражений тоном сказала леди Хантли. – Люси, пойди за ней.
Бросив на брата взгляд, полный презрения, Люси устремилась к двери, но Доминик опередил ее:
– Я сам схожу.
На осторожный стук Доминика ответа не последовало, и он приоткрыл дверь в комнату Табиты. Она сидела на кровати, накинув на платье халат и запахнув его у самого горла. Доминик прикрыл дверь и шагнул к девушке.