– Лазар Карно, организатор победы, – (видимо, был умелый парень), – родился в 1753 году в Нолаи, умер в 1823 году в Магдебурге. Exile par la Restauration, – строго говорит сторож. – Снимите шляпы, господа.
Здесь, в крипте, женщины не задерживаются, их не приходится то и дело звать, чтобы группа могла идти дальше. Тут они усердно идут вместе со всеми, они следуют по пятам друг за дружкой. Впечатление такое, будто они боятся, что один из Бессмертных может потянуться за ними, потому что одно лишь бессмертие слишком скучно. Милые, сбитые с толку зверюшки жизни!
Лихая американка, из-за которой я пришел в Пантеон, говорит своему соотечественнику типа «олд бой»:
– Слушай, что говорит гид. Эдна лопнула бы, будь она на моем месте!
Ни один из них не понимает по-французски. Парень скучает от незнакомого языка, женщина наслаждается им. То, чего женщины не могут понять, они могут тут же оценить и сразу жалеют тех, кто лишен этого наслаждения.
– Эдна умерла бы от счастья, если бы могла быть на моем месте!
– Зачем ты это говоришь?
– Потому что я терпеть ее не могу.
– Прости, я не понимаю этого.
– Марселей Вертело, химик и политик. Родился в 1827 году, умер в 1907 году в Париже. Господа, снимите, пожалуйста, шляпы.
– Чего ты не понимаешь?
– Связи. Эдна хотела бы оказаться на твоем месте, потому что ты ее терпеть не можешь?
– Я не возьму в толк, ты же в принципе сообразительный, как это ты не понимаешь?
– Ну хорошо, объясни мне – почему.
– Потому что нет никакой связи.
– Сади Карно, – (ага, родственники), – президент Республики, родился в Лиможе в 1837 году. Он был убит в 1894 году в Лионе одним итальянским анархистом. Снимите, пожалуйста, шляпы, господа.
Он это произносит таким тоном, словно выискивает среди нас итальянца.
Неприятно, уже второе убийство. А как у них в этом плане идут дела сегодня?
Когда называются более известные Бессмертные, например Золя, раздается всеобщее «ах!» – в остальных случаях Бессмертные всем порядком наскучили.
– Здесь покоится Жан-Жак Руссо…
– Ах!..
– …философ и писатель. Господа, пожалуйста, наденьте шляпы.
В первый момент я не понимаю, почему именно Руссо должен получить пощечину. Позднее выясняется, что именно в этом месте в коридоре сильно сквозит; значит, только поэтому.
Как можно помещать философа и поэта на сквозняке?
Правильно. Только философ и поэт стерпит такое.
Так, хватит бессмертия!
Гид стоит перед лестницей, ведущей в крипту; выйти может только тот, кто уплатил чаевую пошлину. Для французов акцию, видимо, аранжировали бы потактичнее, но с иностранными туристами тонкости неуместны. Они не поняли ни слова, их можно просто схватить за грудки и указать на вытянутую пустую ладонь. Чужестранцы все кретины (независимо от одежды). Некоторые так напуганы, что по первому же слову отдали бы свои шляпы.