– Грюйер.
«Йау!» – немедленно отреагировал Коко.
– Я спросил у этого парня из нового магазина, почему мой кот предпочитает именно этот сыр, а не, скажем, эмменталь, который тоже делают в Швейцарии. Он мне сказал, что грюйер жирнее и солонее.
– Он дорогой?
– Он стоит дороже, чем плавленые сырки у мамаши Тудл, но Милдред утверждает, что мы должны покупать более дорогую еду, просто есть поменьше.
Броуди поднялся с кресла:
– Мне пора, а то жена станет звонить в полицию. И тут внимание мужчин привлекло громыханье под кофейным столиком. Заглянув туда, мужчины увидели, что Коко, весь изогнувшись, размахивает хвостом и дико орёт, готовясь атаковать Юм-Юм.
– Ты только посмотри на них! – прошептал Квиллер.
Оп! Коко бросается к Юм-Юм! Ууушшш! Юм-Юм метнулась в сторону, и вот уже оба сиамца – на стропилах.
– Они просто выпендриваются, – заключил Квиллер. – Пытаются обратить на себя внимание.
Шеф полиции отправился домой, сжимая в руках большой треугольный кусок сыра.
В субботу утром Квиллер накормил сиамцев, проинспектировал кошачий туалет, причесал пушистые тельца и собрал со своих усов и бровей многочисленные летучие кошачьи шерстинки. Коко скинул с полки книгу.
– Не сейчас, – сказал Квиллер. – Позже. У меня очень много дел. Когда вернусь, не знаю.
Он поднял с пола пьесу «Вкус мёда» и поставил книгу обратно на полку.
«Постой-ка, – подумал он. – Неужели этот кот чувствует, что я собираюсь взять интервью у пасечника? Но даже если это так, каким образом он связывает слово "мёд", написанное на обложке книги, с моими планами?» Пришлось признать, что Коко подчас использует весьма косвенные пути, чтобы что-то сообщить.
Сперва Квиллер отправился в полицейский участок, где оставил отпечатки пальцев, а затем в библиотеку – за справочником по пчеловодству. Чтобы не выглядеть во время интервью полнейшим профаном, он решил выяснить, что такое «брудер», «магазин улья», «дымарь», «роение пчёл», «посадка пчёл в улей» и «образование кластеров». Войдя в библиотеку, он услышал, как служащие приветствуют Гомера Тиббита, ежедневно приходящего сюда с портфелем и коричневым бумажным пакетом. Несмотря на табличку «Приносить еду и напитки в библиотеку категорически запрещается», Гомера никто не останавливал, хотя всем было известно, что находится в его бумажном пакете. Старика уважали, ведь он давно перешагнул девяностолетний рубеж. Шаркающей, но всё же бодрой походкой Тиббит подошёл к лифту и поднялся на пол-этажа вверх, чтобы продолжить свой научный труд в читальных залах.
Квиллер там его и нагнал.
– Доброе утро, Гомер! Над чем работаете?